ИЗ СТАРЫХ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК (Россия, Москва, 2002 год)
Случай. Его величество случай. Сколько судеб менял он круто и бесповоротно, порой удачно, порой – нет. А вот в судьбе советского/российского актёра, заслуженного деятеля искусств Российской Федерации, республик Саха (Якутия) и Чувашии, проректора по научной и учебной работе Высшего театрального училища (института) имени М.С. Щепкина при Государственном академическом Малом театре России, профессора В.П. Селезнёва он сыграл решающую роль, сделав из него сначала хорошего артиста, потом – думающего, справедливого и порядочного чиновника и, наконец, взыскательного, но обожаемого студентами преподавателя. Однако давайте-ка всё по порядку.
Родился Владимир Прохорович Селезнёв первого июня 1940 года в СССР, на Ставрополье, в деревне Горькая Балка, что неподалеку от Пятигорска. Отец, прошедший сквозь горнило Великой Отечественной войны, вернулся домой израненным, но с твёрдой уверенностью, что сыновья его должны учиться. К сожалению, он успел дожить только до того, как его младший сын окончил первый класс. А поступил в школу Володя шести лет от роду, скрыв от учительницы свой настоящий возраст. До пятого класса учился не важно. Но потом взялся за ум и стал не только «хорошистом», но и активным участником художественной самодеятельности, завоевывал даже призы на конкурсах чтецов.
Брат его Николай (он старше на четыре года) уехал в Москву и поступил в энергетический институт. Он и заставил Владимира приехать в столицу, чтобы сдавать экзамены в МГУ, записал его на бесплатные подготовительные курсы, которые тот под его неусыпным оком поначалу аккуратно посещал. А вечерами, чтобы заработать хоть какие-нибудь деньги на карманные расходы, братья разгружали железнодорожные вагоны на станции Москва-товарная. И вот однажды, гуляя с братом по центру столицы, Владимир случайно обратил внимание на здание со странной для него в то время вывеской: ГИТИС (Государственный институт театрального искусства).
В.П. Селезнёв вспоминает: «Увидел я это и удивился. Ведь мне даже в голову не приходило, что этому делу – актёрскому ремеслу – нужно специально учиться, и не только в институте, но и после его окончания – всю жизнь. Мне представлялась, что вот собираются вместе весёлые люди, что-то снимают, а потом получается кино. Я долго стоял перед этим зданием, но брату ничего не сказал. Завтра, думаю, приду и всё сам узнаю. Наутро пришёл и увидел в небольшом уютном садике много юношей и девушек. Я стал ходить от одного к другому, спрашивать, а что они тут делают. Они мне отвечают: учатся, чтобы в кино сниматься, в театрах работать. А у меня любимый фильм был «Смелые люди», в котором артист Сергей Гурзо лихо на коне скакал. Тогда это на меня произвело неизгладимое впечатление. Я потихоньку стал осматривать местность, выяснять, где же у них тут конюшни находятся. Не нашёл. Короче, на следующее утро вместо того, чтобы идти на лекции в МГУ, я пришёл в ГИТИС».
Очень скоро юноша понял, что он совершенно не хочет быть инженером, а желает быть только артистом. И никем более. Отбросив все сомнения, он стал участвовать в отборочных турах. На первом и втором турах попал к Марии Николаевне и Василию Александровичу Орловым – бывшим ученикам знаменитого Константина Станиславского.
Говорит В.П. Селезнёв: «Когда Мария Николаевна спросила меня, что я буду читать, я ответил, что стихи Константина Симонова «Митинг в Канаде». Она произнесла: «Мгм-м», выбила папироску о ноготь большого пальца и сказала: «Ну, ладно, прочти». Дело в том, что ещё свеж был в памяти доклад Н.С. Хрущева на ХХ съезде партии, развенчавший культ личности Сталина, и все боялись даже произнести имя тирана. А в стихотворении есть такие строки:
«Россия. Сталин. Сталинград.
Два первые ряда молчат,
А где-то сзади лёгкий шум
И, прежде чем пришло на ум,
Через молчащие ряды
Вдруг, как обвал, как вал воды,
Как сдвинувшаяся гора,
Навстречу рушится: «Ура-а!».
Меня эти слова словно волной захлестывали, я чувствовал эмоциональный подъём, у меня даже слёзы навернулись на глаза. Я не понимал до конца идеологической подоплеки стихотворения, созданного задолго до наступившего времени. Когда я окончил читать, наступило тягостное молчание, члены приёмной комиссии сидели в задумчивости. Наконец Мария Николаевна сказала: «Запишите, что он читал «Стихи о советском паспорте» Маяковского». И затем обратилась ко мне: «А ты знаешь эти стихи?». Я ответил, что знаю. Орлова приказала: «Прочти».
Видимо, опытные педагоги увидели в деревенском парне божью искорку. И когда он прошёл второй тур, то все абитуриенты в один голос утверждали, что он принят, потому что понравился Орловым.
Наступил третий, решающий тур. Перед ним Владимир во всем честно признался брату. Тот, по-доброму любя своего младшенького братика, только пообещал ему «намылить шею». Но на этом дело и кончилось.
В 20 лет Владимир Селезнёв окончил институт. Но еще на четвёртом курсе, вопреки запретам необычайно строгой (она была строга, аки вепрь), но и любимой Марии Николаевны, которая почему-то терпеть не могла кинематограф, он снимается в первом широкоформатном советском фильме Юлии Ипполитовны Солнцевой «Поэма о море». Вообще-то начинал его ещё Довженко, но, к сожалению, до окончания съемок не дожил. И пришлось Ю.И. Солнцевой завершать съёмки этого фильма. Именно она, потрясающей красоты женщина (по словам В.П. Селезнева), снимавшаяся с Ю.А. Завадским ещё в немом кино, исполняла знаменитую роль Аэлиты. Несмотря на то, что Мария Николаевна Орлова, безусловно, знала, что студент нарушил её вето, она не стала применять к нему 
санкции, и он спокойно получил диплом и пошёл работать в театры, сначала имени Гоголя, потом имени Моссовета (у Ю.А. Завадского). И одновременно продолжал сниматься в фильмах. Со временем их набралась ровно дюжина: «Карьера Димы Горина», «Зелёный дом», «Война и мир», «Они шли на восток», «Минута молчания» и последний «Золотой шлем».
На вопрос, почему он решил уйти из театра и кино в чиновники, В.П. Селезнёв ответил так: «Меня всегда угнетало то, что профессия актёра – очень зависимая. Когда работа над каким-либо фильмом подходила к концу, все артисты тут же в поисках заработка разбегались кто куда. Коллектив распадался, а ведь казался таким сплочённым, крепким. И оставалась только ждать: пригласят или нет на 
новую роль. У актёра Миляра, мастерски игравшего всяких ведьм, была своя азбука, с краткой характеристикой каждой буквы. Например, буква «А» – актёр. Это – ходячее кладбище несыгранных ролей. После фильма «Минута молчания» режиссёр Игорь Шатров сказал, что, какой бы фильм он не снимал, всегда будет знать, что есть такой актёр, как я, и он будет иметь меня в виду, когда станет подбирать исполнителей на роли. Но он это сказал, когда я уже принял окончательное решение заняться административной деятельностью. И в фильме «Золотой шлем» я снимался уже, уйдя с профессиональной сцены.
16 лет я проработал начальником Управления театров и концертных организаций Москвы (одновременно преподавал в институте). За эти годы чуть было не дожил до персонального дела за принятие не тех спектаклей.
Валерий Владимирович Фокин ставил в театре Ермоловой спектакль «Говори… говори». С идеологической точки зрения это была очень сложная вещь. Спектакль обсуждали в самых высоких инстанциях, в министерствах культуры СССР и России, в ЦК КПСС, звонили даже из КГБ: «Не принимать!». С горем пополам, удалось отстоять.
А чуть ли не детективная история с «Юноной и Авось»? Высокопоставленные чиновники разрешили играть этот спектакль не больше одного раза в месяц. А ныне покойный директор Ленкома Рафик Гаригинович Экимян на свой страх и риск позволил играть еженедельно, в один из выходных дней. Таким образом, все наши знакомые, друзья и родственники сумели посмотреть этот спектакль. И только по чистой случайности обман раскрылся. Но, слава Богу, что везде есть понимающие люди, и всё как-то обошлось. Может быть, такое разное отношение в верхах к тем или иным вопросам и позволило начаться перестройке».
Но в первые же её годы государство от бюджетных организаций, в том числе и от театров, вообще отвернулось. Видимо, надо было страну поделить по сферам влияния. Каждый решал свои политико-меркантильные задачи, на что уходило огромное количество денег. Так что нам приходилось самим находить выход из создавшегося положения.
– Каким же образом в таких и поныне продолжающих оставаться сложными экономических условиях существует ваше Высшее театральное училище (институт) имени М.С. Щепкина?
«В нашем институте, – говорит Владимир Прохорович, – несмотря на всяческие финансовые проблемы, всегда вели занятия и продолжают их вести великолепные преподаватели. Это и художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР, член-корреспондент Академии педагогических наук, профессор Юрий Мефодьевич Соломин, и директор Малого театра, народный артист СССР, профессор Виктор Иванович Коршунов, и ректор нашего института профессор Николай Николаевич Афонин, и профессор Дмитрий Георгиевич Кознов, и многие другие. А знаменитый Николай Александрович Анненков в сезоне 1998-1999 годов регулярно выходил на сцену Малого театра, прежде всего в роли старого слуги Фирса в чеховском «Вишнёвом саде». Наша справка. Николай Александрович Анненков (настоящая фамилия Кокин) родился 8 [20] сентября 1899 года в Тамбовской губернии Российской империи, скончался 30 сентября 1999-го в Москве) – советский/российский актёр театра и кино, педагог; лауреат трёх Сталинских премий (1947, 1948 и 1949 гг.); народный артист СССР; Герой социалистического труда. Участник Гражданской и Великой Отечественной войн. В 1922 году после демобилизации, по совету Е. Гоголевой, поступил в Высшие театральные мастерские при Малом театре (ныне – Высшее театральное училище (институт) имени М.С. Щепкина) в Москве. В 1924 году, окончив их, стал артистом Малого театра.
Своё столетие актёр отметил на сцене. Он сыграл отрывок из «Царя Бориса» А.К. Толстого, в котором исполнял роль Луп-Клешнина. За несколько дней до кончины он приезжал к нам в училище, встречался со студентами и преподавателями. К сожалению, ему стало плохо и 30 сентября 1999 года он скончался.
Хочу ещё раз подчеркнуть: мы сохранили высокопрофессиональные профессорско-преподавательские кадры, что позволяет нам держать планку образования на неизменно высоком уровне.
Я считаю, что именно благодаря всем этим составляющим, к нам постоянно обращаются министерства культуры зарубежных стран. Таким образом мы сумели наладить с ними деловые долгосрочные отношения. Вот уже несколько лет готовим у себя будущих артистов театров Южной Кореи. Кое-кто из них даже остаётся на учёбу в аспирантуре. Что примечательно, некоторые приезжают учиться к нам, побывав в театральных вузах европейских стран, Америки. Считается, что наша театральная школа лучше, профессиональнее. И это приятно. Когда появляется возможность набора целой студии, то обучение ведётся и даже спектакли ставятся на родном языке этих студентов. Кстати, наши партнёры из Южной Кореи очень хотели бы, чтобы мы открыли в Сеуле филиал нашего училища. Стоит подумать…
Мы не отказываемся также и от миссии пополнения кадрами коллективов национальных театров республик бывшего Советского Союза. Два с лишним года назад мы выпустили целую киргизскую студию. На базе этого выпуска (общим количеством более ста человек) был даже открыт новый телевизионный театр. Готовим кадры и для театров некоторых регионов нашей страны. Я был художественным руководителем выпусков двух студий: чувашской и якутской. С Якутией у меня давняя дружба. Ещё четверть века назад учился у нас в группе студент Андрей Борисов, который ныне является министром культуры этой республики и художественными руководителем национального театра.
За последние несколько лет мы подготовили кадры для 45 национальных студий, как в России, так и за рубежом. К счастью, мы не утратили такую отличную форму обучения, как обмен студентами. Недавно мы побывали в США, в городе Линкольн, штат Небраска. Незабываемые впечатления. Там, в местном университете (а в нём обучается 20 тысяч студентов) я вёл мастер-классы, консультировал выпуск спектакля. Президент университета Харвий Перлмн, его коллеги и студенты проявили горячую заинтересованность в развитии контактов. Мы договорились, что он, его сотрудники и студенты примут участие в международном фестивале театральных школ, который пройдёт в Москве в апреле 2003 года. В перспективе – обучение американских юношей и девушек в нашем училище. Мне очень хотелось бы установить такие партнёрские отношения, какие существуют между Гарвардом и Московским художественным театром.
Да, что касается так называемых русскоязычных театров Америки. Я читал, да и вы, по-моему, писали об этом (спасибо за хорошую память, Владимир Прохорович, я действительно написал на эту тему несколько статей, опубликованных как в России, так и в США – автор), так вот, это, к сожалению, не театры в том понимании, к какому мы привыкли у себя на родине. Мне не удалось там, за океаном, пообщаться с актёрами, моими коллегами и бывшими соотечественниками. Но я убежден, что даже тот же композитор Александр Журбин, создатель и руководитель ныне уже закрывшегося театра «Блуждающие звезды» в Нью-Йорке, более уместен здесь, в своей российской среде, нежели в Америке. Ну, это так, к слову».
– Вы живете и работаете в Москве, и основная цель вашего училища (института) состоит в том, чтобы готовить профессиональных актёров в первую очередь именно для столичных театров. А как московское правительство помогает вам решать ваши экономические проблемы?
«У нас обучается около 200 студентов. Так вот ежегодно 50 из них получают стипендию правительства Москвы. Мы её называем стипендией мэра столицы Юрия Лужкова. Часть средств нам выделяет управление образования Центрального административного округа (ЦАО). Всё это в комплексе и позволяет нам за счёт Щепкинского училища один раз в день кормить горячим обедом всех студентов. Так как мы находимся на территории Мещанского района ЦАО, то постоянно чувствуем на себе заботу управы и её главы, любителя театра Василия Владимировича Калинкина. Благоустройство, ремонт и прочие работы осуществляются своевременно и качественно, без напоминания. И это очень хорошо, что за чередой текущих дел руководители не забывают о нуждах людей искусства!».
Наша справка. Профессор Владимир Прохорович Селезнёв – проректор по научной и учебной работе Высшего театрального училища (института) имени М.С. Щепкина, удостоен многочисленных званий: он – заслуженный деятель искусств Российской Федерации, республик Саха (Якутия) и Чувашии, член Союза театральных деятелей России, награждён орденом «Знак Почёта» и т.д.
А ещё у Владимира Прохоровича есть дочь и две очаровательные внучки. Кто знает, может быть, со временем они пойдут по стопам своего деда…
С грустью вынужден констатировать, что В.П. Селезнёв скончался 20 февраля 2009 года, похоронен на Хованском кладбище в Москве.
2002-2023 гг.
Лев Рудский (WRN)