Еврейские песни этого скромного юриста Марка Варшавского (на фото – слева) из Киева брали к себе в фильмы Стивен Спилберг и братья Коэны. Сам же он долго пел их лишь друзьям – потом их услышал знаменитый писатель Шолом-Алейхем 
(идиш שלום עליכם – Шолем-Алейхем (на фото – справа), дословно мир вам; настоящее имя – Соломон Наумович (Шолом Нохумович) Рабинович; 2 марта 1859 г., Переяслав, Полтавская губерния, Российская империя – 13 мая 1916 г., Нью-Йорк, США) – еврейский писатель и драматург, один из основоположников современной художественной литературы (в том числе и детской) на идише (наряду с Менделе Мойхер-Сфоримом и И.-Л. Перецем). Писал также на иврите и на русском языке). Именно Шолом-Алейхем сохранил для нас творчество поэта М.М. Варшавского.
Марк Маркович Варшавский (идиш מאַרק וואַרשאַווסקי; родился в еврейской семье 26 ноября 1848 г., по одним данным, в Одессе, по другим, – в Житомире, – скончался 26 ноября 1907 г., в Киеве, Российская империя) – еврейский поэт-песенник, композитор, автор-исполнитель песен на идише.
Именно в Житомире мальчик получил традиционное религиозное еврейское образование. Позже Варшавский поступил на юридический факультет Одесского университета, где проучился год. Закончив образование на юридическом факультете Киевского университета, он занялся адвокатской практикой.
Оптимист по натуре, Варшавский всё-таки был человеком скромным. В свободное от работы время он сочинял песни на идише – писал и стихи, и музыку, но пел он их лишь в узком кругу друзей. Будучи абсолютно уверен, что его песни не имеют никакой художественной ценности, Варшавский их не записывал и не публиковал. С удовольствием участвовал в разных мероприятиях: без него не обходился ни один праздник или приём в кругах интеллигенции – его любили за талант веселить публику юмористическими экспромтами в стихах. Почти мгновенно он мог сочинить эпиграмму на любого из присутствовавших. Но учитывая врожденную скромность и порядочность Варшавского, все стихи были из разряда торжественно-застольных, а не язвительно-сатирических, и не вызывали ни у кого ни малейшего раздражения. В общем, Варшавский был в своем роде признан и известен, но вот о том, что он сочиняет ещё и песни, знали лишь самые близкие друзья. С одним из них и возвращался однажды на перекладных в Киев Шолом-Алейхем. Писателю очень понравилась песня, которую распевал его попутчик: трогательная, наполненная любовью к еврейскому народу. Узнав, что автор песни – Марк Варшавский, Шолом-Алейхем тут же попросил организовать с ним встречу.
Варшавский исполнил для писателя несколько песен. Услышав их, Шолом-Алейхем воскликнул: «Злодей! Отчего же вы не опубликуете эти песни?! Если бы я не знал, что это ваши собственные, то мог бы поклясться, что слышал их когда-то от своей мамы!».
Варшавский от предложения их опубликовать наотрез отказался. Однако, Шолом-Алейхем не отступил. Он сказал: «Варшавский принадлежал к той когорте адвокатов, которые «звёзд с неба не хватают, не трещат, не трубят о себе на весь свет, сидят себе тихо в своих кабинетах, долго-долго выжидают клиента. Но уж когда клиент придёт, то будет уверен, что встретил не того адвоката, который смотрит тебе в руку и оценивает твой карман, а друга, брата, который выслушает, как друг, и обойдётся с тобой, как брат. Разумеется, мучаются такие люди всю жизнь, тянут свою лямку, еле-еле сводят концы с концами и старятся до срока. Но по Варшавскому определить это было трудно. Он был человек жизнерадостный, бедный, но весёлый, в среде присяжных поверенных – душа общества».
Далее Шолом-Алейхем пояснял: «Столько народности было в словах этих песен и столько простоты в их мелодиях! Но Варшавский был так далёк от мысли опубликовать песни, что не хотел об этом и слышать. К тому же он сообщил мне, что хотя и учился когда-то в раввинском училище – в Житомире, но еврейские науки изучал столь мало и забыл из них столь много, что ему трудно даже записать свои песни на бумаге».
В том числе и потому, что его жалование не позволяло оплатить услуги издательства. «Против этого нашлось, однако, средство, – вспоминал Шолом-Алейхем. – Мы принялись атаковать его со всех сторон до тех пор, пока не добились, чтобы он диктовал мне текст, а одному музыканту – ноты. Так первый том песен Варшавского был успешно составлен. Потом мы взялись и за его издание на средства киевской общественности».
Во многом именно благодаря Шолом-Алейхему нам известны некоторые моменты из жизни Марка Варшавского, чьи песни сегодня входят в репертуар большинства еврейских исполнителей.
В 1901 году в свет вышло первое издание песен – сборник «Идишe фолкслидер» («Еврейские народные песни») из 25 песен с нотами, с предисловием, конечно же, Шолом-Алейхема. Он имел большой успех среди читателей и уже почитателей. Впоследствии этот сборник неоднократно дополнялся новыми произведения и переиздавался в уже расширенном виде. Шолом-Алейхем писал: «Язык песен Варшавского – это настоящий народный язык, он не вычурный и не онемеченный, именно так и говорят в нашем краю. Я глубоко убежден, что пройдёт совсем немного времени и «Еврейские народные песни» Варшавского станут у нас настоящими народными песнями, которые можно будет услышать повсюду, в каждом еврейском доме, там, где звучит ещё порой еврейское слово, там, где не стыдятся нашего бедного еврейского народного языка, что зовётся “жаргоном”».
В сборник вошли песни «Ойфн припечек», «Тайере Малке» – «Милая Малка», «Ди лид фун бройт», то есть «Песня о хлебе», «Ди мехутоним геен!» – «Сваты идут!», «А гут моргн, Янкеле» – «Доброе утро, Янкеле!», «Дос фрэйлэхэ шнайдэрл» – «Весёлый портняжка», «Идише газ» – «Еврейская улица» и многие другие. Все они тут же стали расходиться как народные. Да и сам сборник ведь так и назывался – «Еврейские народные песни», за что его, кстати, яростно критиковал известный пропагандист еврейской народной песни Юлий Энгель. Он даже опубликовал статью, в которой заявил: «Говорить, что эти песни народные в год выхода их в свет – не что иное, как самозванство». Самого Варшавского он называл «дилетантом, от которого трудно и требовать чего-то», параллельно обвиняя его и воровстве части музыкальных мотивов от других народов. Ну, и что, кто знает некоего Юлия Энгеля? Да, никто. Зато песни Марка Варшавского продолжают звучать уже второе столетие!
После таких, судя по всему, завистливых слов Варшавский отказался публиковать следующий сборник – его издали уже после смерти поэта. И это при том, что критический отзыв был один, а восхищенных – тысячи. «Не проходило почти ни одного вечера, ни одного сионистского собрания, чтобы не тащили нас с Крещатика на Подол и с Подола на Крещатик, – вспоминал Шолом-Алейхем. – Я должен был немного почитать, а Варшавский «немного» попеть. «Немного» означало на самом деле довольно-таки много! Уже после первых двух-трёх песен заявки, словно от гостей на свадьбе, начинали сыпаться со всех сторон: «Дорогую маму», «Доброе утро, Янкеле», «Танхума-трубача», «Младшенькую», «Симхес-Тойре»!
И добрый Варшавский, не знавший, что значит отказать, когда кто-нибудь просит, с радостью давал каждому то, что тот заказывал. Это было счастливейшее время – можно сказать, самая весна в жизни Варшавского».
Известно, что во всех еврейских общинах мира и во все времена, даже в самые древние, обучение грамоте и законам Торы было обязательным для всех детей, но тогда оно начиналось с трёхлетнего возраста, а это было нелегко для таких маленьких. Варшавский, видимо, испытавший это на себе в детстве, в своей песне «Симхес-Тойре» убеждает детей, что их усилия вознаградятся. Мелодия этой песни впоследствии была использована в популярной русской песне «Кирпичики».
«Малка моя» («Кубок») – «Tayere Malke» («Der Bekher»). Малка – распространённое женское еврейское имя, на иврите означает «царевна». Der bekher – «кубок» – традиционный посеребренный и инкрустированный металлический бокал для вина при праздничных трапезах.
В этой песне обращает на себя внимание тост:
«Пить буду за тех кто, восславив свой век,
Покончив со всем тут, уехал навек»
Надо полагать, это намёк на евреев, массово покидавших Россию на рубеже XIX и XX веков. Марк Варшавский не решился на эмиграцию.
В некоторых еврейских общинах стало традицией петь эту песню на праздник Песах.
Её мелодия присутствует в финской песне «Рулатэ», а также использована в русской песне «Если тебе одиноко взгрустнется».
«Праздник Торы» – «Simchas Torah» по традиции поют в песне, завершающей серию традиционных осенних еврейских праздников. И не только поют, но, как правило, и пляшут под эту мелодию. И что ещё важно: в этот праздник не только разрешено пить вино, но и положено его пить. Причём, без ограничений.
М.М. Варшавский, не бросил своей основной работы, даже пошёл на материальное повышение – одна металлургическая компания взяла его в качестве управляющего на завод. Однако, это не помешало ему и Шолом-Алейхему принять участие в гастрольной поездке по городам и местечкам черты оседлости, во время которой каждый выступал со своими произведениями в забитых до отказа залах. Друзья и соратники планировали провести гастрольное турне и по городам США, но этим планам, к сожалению, не суждено было осуществиться. Внезапно Варшавский заболел и в 1907 году скончался в Киеве.
«Варшавский умер, а его песни чем дальше, тем больше становились популярными в еврейском народе – и у нас, в «черте оседлости», и далеко-далеко за «чертой». И не только у нас, но и за границей, в Америке и ещё дальше, чем Америка. На всех еврейских концертах выступают певцы, превосходно исполняющие песни Варшавского, но вот загвоздка – при этом и со сцены, и на афишах крайне редко упоминается имя самого поэта. Не это ли свидетельство, что песни его стали народными?» – вопрошал Шолом-Алейхем в трогательном предисловии о жизни и творчестве своего друга ко второму сборнику песен Варшавского, вышедшего в Одессе в 1914 году.
Время показало, что так оно и есть. Не раз мелодии Варшавского ложились в основу уже других песен. Так, в годы фашистской оккупации среди узников гетто была популярна песня «Фун дер арбет» – «С работы». Текст был написан на мелодию песни «Ойфн припечек» – «На припечке», которую использовал и Стивен Спилберг в фильме «Список Шиндлера». В фильме братьев Коэнов «Серьёзный человек» звучит и другая песня Варшавского – «Слёзы мельника» в исполнении Сидора Беларского.
Третье, более расширенное, издание песен Варшавского вышло в Нью-Йорке в 1948-м, а четвёртое – в Буэнос-Айресе в 1958-м с воспоминаниями Шолом-Алейхема, И. Мангера и других современников М.М. Варшавского.
Марк Маркович Варшавский похоронен на Лукьяновском еврейском кладбище в Киеве.
В 1937 году это старинное еврейское кладбище власти закрыли для захоронений. Во время нацистской оккупации многие могилы были осквернены и уничтожены. Не менее варварскому разрушению кладбище подверглось в конце 1950-х годов. В 1962-м горисполком Киева официально постановил стереть с лица Земли крупнейший еврейский некрополь. Стену окончательно разобрали, ритуальные помещения снесли, оставшиеся после мерзких деяний фашистов и коллаборантов (это – предатели, сотрудничающие с врагами своей родины, своего народа; оказавшись при власти, коллаборанты добровольно становились соучастниками преступлений нацистов) надгробия разграбили и уничтожили. Сегодня на территории Лукьяновского еврейского кладбища высится небоскрёб телевизионного аппаратно-студийного комплекса; на месте караимского кладбища построен спортивный комплекс. А в бывшем помещении кладбищенской конторы (улица Мельникова, 44) устроена база для хоккеистов.
Простите, если сможете, уважаемый Марк Маркович, поколения нацистских антисемитов, разрушивших и продолжающих разрушать великую культуру прошлого, Вашу и мою культуру!
Лев Рудский (WRN)