ЕВГЕНИЙ АГРАНОВИЧ – НЕИЗВЕСТНЫЙ АВТОР ИЗВЕСТНЫХ ПЕСЕН
Более полувека назад (в 1970 году) поэт-фронтовик, один из первых бардов Советского Союза Евгений Данилович Агранович (13 октября 1918 г., Орёл – 29 января 2010 г., Москва) – советский/российский кинодраматург, сценарист, поэт, прозаик, бард, художник, скульптор, автор широко известной песни «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок») написал стихи «Вечный огонь». Прошли десятилетия, но и сегодня эти строки, ставшие известной военно-патриотической песней, написанной советским 
композитором Рафаилом Матвеевичем Хозаком (4 марта 1928 г., Москва – 28 июня 1989 г., там же) (на фото справа) специально для фильма «Офицеры», знает в мире огромное количество людей по первой строчке «От героев былых времён»; она стала по-настоящему народной. Без этой песни, несмотря ни на какие бы то ни было политические инсинуации, невозможно представить себе 9 мая – День Победы.
ВЕЧНЫЙ ОГОНЬ
От героев былых времён
Не осталось порой имён.
Те, кто приняли смертный бой,
Стали просто землёй и травой…
Только грозная доблесть их
Поселилась в сердцах живых.
Этот вечный огонь, нам завещанный одним,
Мы в груди храним.
Погляди на моих бойцов!
Целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю –
Многих старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти,
Трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки поднимался как один,
Те, кто брал Берлин!
Нет в России семьи такой,
Где не памятен свой герой.
И глаза молодых солдат
С фотографий увядших глядят…
Этот взгляд – словно высший суд
Для ребят, что сейчас растут,
И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть,
Ни с пути свернуть.
Извините, но прежде всего я расскажу о самом фильме «Офицеры». Сценарий фильма основан на пьесе «Танкисты» (1954 г.) советского писателя-фронтовика и сценариста Бориса Львовича Васильева (21 мая 1924 г., Смоленск – 11 марта 2013 г., Москва). Он – потомственный офицер, из дворян, участник Великой Отечественной войны; после окончания Военной академии бронетанковых и механизированных войск работал испытателем колёсных и гусеничных машин на Урале. Уволен в запас из рядов Вооружённых сил СССР в 1954 году в воинском звании капитан-инженер. Поначалу фильм так и должен был называться. По данной пьесе под названием «Офицеры», которое позже и получил художественный фильм, в Театре Советской Армии готовили спектакль, но после двух пробных постановок с декабря 1955 года его более не выпускали на сцену. Напомню, что Б.Л. Васильев оставил после себя богатое литературное наследие, в том числе повести «А зори здесь тихие…» и «Завтра была война», роман «В списках не значился» и многие другие произведения.
Непосредственным идейным вдохновителем съёмок фильма выступил министр обороны СССР маршал Советского Союза Андрей Антонович Гречко. Считается, что автором знаменитой фразы: «Есть такая профессия – Родину защищать», словно рефрен звучащая в картине, является сам маршал.
Первоначальный сценарий фильма предполагал наличие двух серий. Работая над сценарием, Б.Л. Васильев включил в него события «Большого террора» с арестом и тюремными сроками для главных героев, которых выпустили бы после начала войны. Однако этот вариант не понравился министру обороны. Маршал А.А. Гречко потребовал от киностудии сократить сценарий до одной серии. Сам Борис Васильев не соглашался на эти сокращения, поэтому доделывать его пригласили Кирилла Иосифовича Рапопорта (10 мая 1926 г. – 30 ноября 1983 г.). Он – советский сценарист; заслуженный деятель искусств РСФСР; в 1943-1956 гг. служил в Советской армии; выпускник военного института иностранных языков).
Имея за спиной такого инициатора съёмочного процесса, как маршал А.А. Гречко, можно было быть уверенным, что бригаде кинематографистов будет оказана вся необходимая поддержка. И, действительно, съёмки картины «Офицеры», начавшиеся 8 мая 1970 года, успешно шли по всему Советскому Союзу: в Москве и Подмосковье, в Калинине, Севастополе и Ашхабаде.
Для маршала было важно, чтобы фильм раскрывал сложную жизнь жены офицера, вокруг которой бы развивался сюжет с главными героями. Фильм изначально заказывался, как произведение о нелёгкой жизни офицерских жён. Данную задачу успешно воплотил на экране участник войны режиссёр Владимир Абрамович (Аврааамович) Роговой (5 февраля 1923 г., Киев – 20 февраля 1983 г., Москва) – советский кинематографист (директор фильма и режиссёр), заслуженный деятель искусств РСФСР), для которого фильм стал первым, на котором он был главным режиссёром.
Художником-постановщиком фильма стал, работавший на киностудии имени Максима Горького, фронтовик Михаил Григорьевич Фишгойт (родился 9 мая 1925 г., Евпатория, Крымская АССР, СССР – в конце 1980-х годов эмигрировал в США) – советский/американский художник, кинопродюсер, сценарист и кинорежиссёр.
Как вы видите, режиссёр Владимир Роговой и сценарист Борис Васильев собрали в свою команду в основном участников войны и, как вы, наверное, заметили людей определённой национальности, – да, что там – евреев! Ещё раз назову их фамилии: Агранович, Роговой, Рапопорт, Фишгойт, Хозак. Я не собираюсь вступать в словопрения, типа, а что было бы, если бы русский дворянин Борис Васильев собрал другую съёмочную группу?! Да, не знаю, – история не имеет сослагательного наклонения.
На главные роли долгое время претендовали совсем другие актёры. За Георгием Юматовым уже на момент съёмок тянулся шлейф неоднозначной репутации, поэтому утверждение его на главную роль шло тяжело. Актёр, несомненно, обладающий большим талантом, любил выпить и мог сорвать съёмки (кстати, на съёмках такие фортели он всё же выкидывал). На утверждении Юматова на роль настаивал лично Борис Васильев, который давно с ним дружил, знал его и верил в его талант. Для фильма большое значение имело и то, что Юматов был фронтовиком. В конечном итоге режиссёр Владимир Роговой утвердил Юматова на роль Алексея Трофимова, отдав ему предпочтение из 42 кандидатов. В этом выборе Васильев и Роговой не прогадали, Георгий Юматов сыграл в фильме «Офицеры» одну из своих главных ролей в карьере.
Роль друга и боевого товарища Алексея Трофимова Ивана Вараввы сначала должен был играть Олег Ефремов. Его кандидатура на роль уже была утверждена, но популярный и востребованный артист не смог освободиться для съёмок в «Офицерах», так как уже был занят в другой картине. Тогда на роль главного героя вновь позвали Василия Ланового. Вновь, потому что несколько раз до этого он уже отказывался от роли Ивана Вараввы.
Лановой не верил в героя, который мог всю жизнь быть безответно влюблённым в жену своего друга. Наконец Василия Ланового, к счастью для всех, уговорили сняться в этой роли, которую сам он будет выделять до конца жизни. Для актёра и фильм, и сыгранный герой обрели особую стать. Мужчины, женщины и дети разных возрастов по-особенному воспринимали фильм «Офицеры», и Лановой это видел, гордился своей работой и трудом всего коллектива картины, подчёркивая значимость этой роли для себя.
На роль жены Алексея Трофимова Любови Трофимовой, в которую по сюжету оказывались влюблены оба главных героя, первоначально утвердили актрису Елену Добронравову. Однако у актрисы было своё видение на развитие персонажа. Она предлагала немного изменить сюжет картины, ей хотелось, чтобы её героиня ушла от мужа к Ивану Варавве. Но на такое изменение сюжета создатели картины пойти не могли. И после нескольких скандалов режиссёр Владимир Роговой решил расстаться с Е. Добронравовой. Срочно на роль Любови Трофимовой была вызвана Алина Станиславовна Покровская (урождённая – Новак (родилась 29 февраля 1940 года в городе Сталино (ныне – Донецк) – советская/российская актриса театра и кино, член Союза театральных деятелей России, народная артистка РСФСР; с 1962 года – в ЦАТРА – Центральном академическом театре Российской (ранее – Советской) армии).
Алина Покровская и Александр Васильевич Бурдонский (14 октября 1941 г., Куйбышев, СССР – 23 мая 2017 г., Москва, Россия) – советский/российский режиссёр-постановщик Центрального академического театра Российской армии. Народный артист России, внук Иосифа Сталина, старший сын Василия Сталина.
Премьера кинокартины, снятой на чёрно-белую плёнку, в СССР состоялась 26 июля 1971 года. В прокате фильм собрал более 53,4 миллионов зрителей, и по этому показателю вошёл в число самых успешных картин Центральной киностудии детских и юношеских фильмов имени Максима Горького.
В 2010 году компания «Формула цвета» сделали картину полноцветной, то есть, колоризовала. Премьера цветной версии состоялась на Первом канале в День защитника Отечества в 2011 году. Василий Лановой ещё до показа высказал своё резко отрицательное отношение к колоризации фильма. Но, что сделано, то и сделано.
Помимо прекрасной игры актёров, фильм запомнился многим зрителям фразой: «Есть такая профессия – Родину защищать». Фраза, произнесенная в самом начале фильма, проходит рефреном через всю картину. Несмотря на всю простоту высказывания, она нашла живой отклик в сердцах зрителей. В первый же год после показа фильма в военные училища СССР изъявили желание поступить десятки тысяч юношей. Количество поданных заявлений в военные училища выросло многократно.
Песня «Вечный огонь» («От героев былых времён») стала по-настоящему народной. В картине её великолепно, лучше многих других (и по сию пору!), исполнил второй режиссёр фильма Владимир Борисович Златоустовский (24 мая 1939 г., Москва – 8 июля 2019 г., там же) – советский/российский киноактёр и режиссёр. В фильме «Офицеры» Златоустовский сыграл роль майора Гаврилова – адъютанта генерала Вараввы.
В 2000-2010-х годах был режиссёром нескольких сезонов российского сериала «Возвращение Мухтара» и исполнил звучащую в финальных титрах каждой серии песню «Дай лапу, верный пёс!» (слова Евгения Муравьёва, музыка Александра Косенкова).
Хочу заметить, что в Советском Союзе и в России герои популярных фильмов часто обретают вторую жизнь в виде памятников, установленных в различных городах. Это же произошло и с героями картины «Офицеры», что также демонстрирует любовь к ним простого зрителя. Памятник героям ленты установили в Москве на Фрунзенской набережной 9 декабря 2013 года. Автором скульптурной композиции стал Алексей Игнатов. Памятник, на котором представлены четыре героя фильма, воспроизводит одну из сцен картины – встречу двух старых боевых товарищей после долгой разлуки, супруги и внука одного из них. В открытии памятника приняли участие актёры Василий Лановой и Алина Покровская. А в сентябре 2018 года скульптурная композиция «Офицеры» появилась в Главном управлении кадров Минобороны России. Здесь героев меньше: молодой курсант Алексей Трофимов (в исполнении актера Георгия Юматова) и командир кавалерийского эскадрона Георгий Петрович (в исполнении актера Владимира Дружникова).
А сейчас вернёмся к нашему Евгению Даниловичу Аграновичу. Родился он 13 октября 1918 г. в городе Орле (Россия), в семье Даниила Яковлевича Аграновича и Марии Лейзеровны (Лазаревны) Пантиелевой, скончался 29 января 2010 г., в Москве (Россия), похоронен в столице на Востряковском кладбище. Евгений – брат кинорежиссёра Леонида Аграновича; его двоюродные братья – писатель Алексей Наумович Пантиелев; учёный в области агрономии и агротехники, доктор наук Яков Хацкелевич Пантиелев.
Стихи и песни Агранович начал писать ещё с 1938 года – с того времени, когда, приехав в Москву из Орла, поступил в ИФЛИ – Литературный институт имени Максима Горького. Первую свою песню он написал в 1938 году в соавторстве со своим другом Борисом Смоленским, рано погибшем на войне, и называлась она «Одесса-мама».
В тумане тают белые огни…
Сегодня мы уходим в море прямо.
Поговорим за берега твои,
Родимая моя Одесса-мама.
Мне здесь родиться было суждено
И каждый день любить тебя впервые.
Одесса, мне не пить твое вино
И клёшем не утюжить мостовые…
Мы все хватаем звёздочек с небес.
Наш город гениальностью известен:
Утесов Леня – парень фун Одесс,
А Вера Инбер – бабель из Одессы.
Эта песня быстро стала популярной и разошлась по свету. Там же, в Москве родились и многие другие стихи и песни Евгения Аграновича. Уже тогда, в первые годы учёбы в Литинституте его несомненно выдающийся поэтический талант отмечали и преподаватели, и друзья-студенты, в том числе Константин Симонов, Павел Антокольский. Но уже тогда само творчество Аграновича почему-то стало всё глубже уходить под страшную маску «неизвестного автора». С взыскательностью истинного мастера писал он не в угоду обстоятельствам, а только о том, что действительно волновало, и только так, как требовала совесть. Отсюда и результат: многие его песни пелись как народные, а имя не звучало, стихи ходили в списках, в самиздате, но не печатались, проза рождалась и оседала в столе. Неудачник? По его же собственным словам – да, ибо из-за верности избранным принципам и ради высшей, не сиюминутной правды своих произведений он терпел ежедневные обиды, «реальные вполне», «не продвинулся нисколько ни в литфонды наши, ни в печать»:
Я бы верил, что услышит завтра
Тот, кто нас не слышал до сих пор.
Только ведь неизданный – не автор,
Так же, как непойманный, – не вор…
И эта «безвестность» творца, создававшего подлинные литературные шедевры, длилась более полувека! При том, что Евгений Агранович как сложившийся профессиональный поэт был высоко оценён ещё в институте – после войны удостоился диплома с отличием. В годы Великой Отечественной войны стал по праву таким же «мальчиком державы», как и его друзья, поэты Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Майоров, Борис Смоленский, Борис Лебский, погибшие молодыми. Как вернувшиеся победителями Борис Слуцкий, Михаил Львовский, Давид Самойлов.
Евгений Агранович на Западном фронте, 1942 г.
В первые же часы войны Евгений Агранович пошёл добровольцем на фронт – стал бойцом 22-го Московского истребительного батальона. Его рота… поэтов была сформирована из студентов Литинститута. Именно тогда Агранович написал эти стихи:
От нас Бонапарт бежал назад,
Роняя знамена свои боевые,
И поступь чугунную русских солдат
Помнят берлинские мостовые.
И пусть даже сердце проколет огнём,
И врежутся в жаркую землю колени,
Мы мёртвыми на ноги снова встаём,
Чтобы ещё раз пойти в наступленье.
Это же надо обладать такой верой в свою страну, своих однополчан, чтобы за четыре года до Победы написать такие строки!
Песни Евгения Аграновича – и слышала, и пела вся страна! Такие, как «Одесса-мама» (1938 г.), «Солдат из Алабамы» (1939 г.), «Пыль» (1941 г.), «Лина» (1942 г.), «Вечный огонь» (1970). Первая была написана в соавторстве с Борисом Смоленским, стихи ко второй – на музыку Стивена Фостера. Стихи Редьярда Киплинга «Boots» в переводе Ады Оношкович-Яцыны, к которой Агранович присочинил ещё несколько своих куплетов, стали песней «Пыль» благодаря музыке, которую Евгений придумал сам. Вскоре эта песня разлетелась по всем ротам, батальонам, дивизиям, фронтам. Чудесным образом предвосхитила встречу союзных войск на Эльбе, где зазвучала уже на двух языках.
В песне говорится о том, что после войны память солдат сохранит не бомбежки и лишения, а только «пыль, пыль, пыль».
День, ночь, день, ночь,
Мы идем по Африке,
День, ночь, день, ночь,
Всё по той же Африке.
Только пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
Ты, ты, ты, ты –
Пробуй думать о другом.
Чуть сон взял верх –
Задние тебя сомнут.
Пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
Я шел сквозь ад
Шесть недель, и я клянусь:
Там нет ни тьмы,
Ни жаровен, ни чертей –
Только пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отпуска нет на войне.
Весь май приказ:
Шире шаг и с марша в бой,
Но дразнит нас
Близкий дым передовой.
Пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог.
Отдыха нет на войне.
Года пройдут,
Вспомнит тот, кто уцелел,
Не смертный бой,
Не бомбежку, не обстрел,
А пыль, пыль, пыль
От шагающих сапог,
И отдыха нет на войне.
Помню, что нам, мальчишкам начала 60-х годов, очень нравилась эта, вроде бы не детская песня. Мы, не зная, кто её автор, с каким-то упоением пели её в пионерско-комсомольском лагере.
На основе мелодии танго, напетой ему молодым композитором Лифшицем, Агранович написал песню «Лина». В отличие от песни «Жди меня» на стихи Симонова, она призывала вдов и невест не оставаться в безутешном горе, а в память о погибшем любимом найти среди уцелевших воинов отца для будущих детей.
В ноябре 1941 года Аграновича перевели в редакцию газеты «Бей врага» 10-й Армии. Участвовал в декабрьском контрнаступлении под Москвой. С апреля 1944 года – на 2-м Белорусском фронте (в 49-й Армии) в дивизионной газете 385-й стрелковой дивизии «За Сталина». Старший лейтенант. Доблестно воевал до самой Победы и ещё год после неё находился на военной службе в Берлине.
Солдат и поэт Евгений Агранович как непосредственный участник сражений, писал о войне и человеке на войне. Искренне, честно, пронзительно – сила его слова могла поспорить с силой оружия. Его статьи и стихи оказывались сильнее вражеских пуль и страха смерти. Вселяли веру в победу над противником и одновременно укрепляли победу, духовную, моральную – «в непроглядном взрывчатом аду» войны сохраняли «человеческое в человеке». Вспомним такие стихи, как «Раненый» (1941 г.), «Первый в атаке» (1943 г.), «После боя» (1943 г.), «Старуха» (1943 г.), «Контузия» (1944 г.), «Мать» (1944 г.), «Моему поколению» (1944 г.), «Пограничный капитан» (1944 г.).
Публиковавшиеся на страницах газет «Бей врага», «Фронтовая правда», «Смерть немецким оккупантам», «За нашу советскую Родину» эти произведения Евгения Аграновича не имели шансов сохраняться надолго – по требованиям военного времени эти газеты полагалось «после прочтения уничтожить». Сохранялись же и навсегда стали главными для поэта темы войны, внешней и внутренней, единоборства добра и зла. Очень остро это чувствуется в его стихотворении «Рядовой» (1951 г.).
Многие стихи Евгения Аграновича легли в основу песен, написанных профессиональными композиторами. На текст его стихотворения «Моё поколение», созданного ещё на войне, была сочинена песня «К неоткрытому полюсу». Автор музыки – композитор Виктор Агранович.
После окончания войны журналист-фронтовик пришёл в родной Литературный институт в форме, увешанный орденами Отечественной войны II степени (двумя одной степени), Красной звезды, медалями «За оборону Москвы», «За боевые заслуги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», пришёл поинтересоваться расписанием будущих занятий. В ответ услышал, что в институте существует только факультет Русской поэзии.
«Ну да, – сказал Агранович, – именно с этого факультета я и ушёл на фронт».
«Да нет, – возразил явно антисемитски настроенный служка, пристально вглядываясь в неславянские черты лица Аграновича. – У нас факультет именно Русской поэзии, где могут обучаться исключительно «русские» студенты».
Агранович был человеком горячим, при оружии. Выстрелить из личного оружия ему помешала только случайность. В тот день Агранович позвонил Константину Симонову и Павлу Антокольскому, которые приехали незамедлительно и уладили неувязочку с «Русской поэзией».
В 1948 году, после окончания Литинститута, трудился журналистом в газете Осоавиахима, где писал статьи о событиях в воинских частях, затем работал по договору на ЦКДЮФ имени М. Горького, писал сценарии для «Союзмультфильма».
Широко известно стихотворение Аграновича «Сабля-любовь» (1955 г.):
Любовь стараясь удержать,
Как саблю тянем мы её:
Один – к себе – за рукоять,
Другой – к себе – за остриё…
Многие авторы писали музыку к этому стихотворению. Но ни один из вариантов не удовлетворил поэта, и впоследствии он создал свой – «английскую балладу».
Повторю, что наверняка нет в России такого человека, который бы не слышал песню «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…» А ведь она тоже подарена нам Евгением Аграновичем ещё в 1954 году! В 1956-м Марк Бернес должен был спеть её в фильме Владимира Сухобокова «Ночной патруль». Однако дирекция студии песню не приняла – узнав, что имя автора практически никому не знакомо, заказала известным в то время поэту и композитору новые стихи и музыку. Лишь в 1971 году в фильме Вениамина Дормана «Ошибка резидента» песню Аграновича «Берёзовый сок» впервые с широкого экрана исполнил Михаил Ножкин, впрочем, как и свою шуточную «А на кладбище всё спокойненько». Имена авторов этих двух песен значились в общих титрах, но кто ж успевал прочесть тот мелкий шрифт, кто мог разобраться, что именно Агранович – автор стихов и музыки «Берёзового сока»? Текст этой песни, даже с нотами, опубликован был – в 1972 году в туристском песеннике «Шагай с нами рядом»; позже, в 1996 году – в первом сборнике стихов Евгения Аграновича «Шапка на снегу»; в нескольких журнальных публикациях. Но слушатели упорно считали автором песни либо полюбившегося, первого для них исполнителя Михаила Ножкина, либо… Сергея Есенина
Я в весеннем лесу пил берёзовый сок,
С ненаглядной певуньей в стогу ночевал…
Что имел – потерял, что любил – не сберёг,
Был я смел и удачлив, а счастья не знал.
И носило меня, как осенний листок.
Я менял города и менял имена,
Надышался я пылью заморских дорог,
Где не пахли цветы, не блестела луна.
И окурки я за борт бросал в океан,
Проклинал красоту островов и морей,
И бразильских болот малярийный туман,
И вино кабаков, и тоску лагерей…
Зачеркнуть бы всю жизнь и с начала начать,
Прилететь к ненаглядной певунье моей!
Да вот только узнает ли Родина-мать
Одного из пропавших своих сыновей?
Я в весеннем лесу пил берёзовый сок…
Ни один советский/российский поэт не сумел написать такое обжигающее, дерзкое сионистско-православное стихотворение, как «Еврей-священник», ходившее в списках с 1962 года, ещё до появления самиздата. Его приписывали то Слуцкому, то Евтушенко, то Бродскому. Впервые опубликованное в 1993 году в альманахе «Ной» под именем Евгения Аграновича, оно было подарено брату Леониду с горьким комментарием: «Лет бы на 30 раньше… А, Лёнь? Спасибо за испытательный срок». Продолжением темы стал небольшой по объёму рассказ «Евреи не воевали». Но «для написания его понадобилась мировая война, а для опубликования – крушение империи».
ЕВРЕЙ-СВЯЩЕННИК
Еврей-священник – видели такое?
Нет, не раввин, а православный поп,
Алабинский викарий, под Москвою,
Одна из видных на селе особ.
Под бархатной скуфейкой, в чёрной рясе
Еврея можно видеть каждый день:
Апостольски он шествует по грязи
Всех четырёх окрестных деревень.
Работы много, и встаёт он рано,
Едва споют в колхозе петухи.
Венчает, крестит он, и прихожанам
Со вздохом отпускает их грехи.
Слегка картавя, служит он обедню,
Кадило держит бледною рукой.
Усопших провожая в путь последний,
На кладбище поёт за упокой…
Он кончил институт в пятидесятом –
Диплом отгрохал выше всех похвал.
Тогда нашлась работа всем ребятам –
А он один пороги обивал.
Он был еврей – мишень для шутки грубой,
Ходившей в те неважные года,
Считался инвалидом пятой группы,
Писал в графе «Национальность»: «Да».
Столетний дед – находка для музея,
Пергаментный и ветхий, как талмуд,
Сказал: «Смотри на этого еврея,
Никак его на службу не возьмут.
Еврей, скажите мне, где синагога?
Свинину жрущий и насквозь трефной,
Не знающий ни языка, ни Бога…
Да при царе ты был бы первый гой».
«А что? Креститься мог бы я, к примеру,
И полноправным бы родился вновь.
Так царь меня преследовал – за веру,
А вы – биологически, за кровь».
Итак, с десятым вежливым отказом
Из министерских выскочив дверей,
Всевышней благости исполнен, сразу
В святой Загорск направился еврей.
Крещённый без бюрократизма, быстро,
Он встал омытым от мирских обид,
Евреем он остался для министра,
Но русским счёл его митрополит.
Студенту, закалённому зубриле,
Премудрость семинарская – пустяк.
Святым отцам на радость, без усилий
Он по два курса в год глотал шутя.
Опять диплом, опять распределенье…
Но зря еврея оторопь берёт:
На этот раз без всяких ущемлений
Он самый лучший получил приход.
В большой церковной кружке денег много.
Рэб батюшка, блаженствуй и жирей.
Что, чёрт возьми, опять не слава Богу?
Нет, по-людски не может жить еврей!
Ну пил бы водку, жрал курей и уток,
Построил дачу и купил бы ЗИЛ, –
Так нет: святой районный, кроме шуток
Он пастырем себя вообразил.
И вот стоит он, тощ и бескорыстен,
И громом льётся из худой груди
На прихожан поток забытых истин,
Таких, как «не убий», «не укради».
Мы пальцами показывать не будем,
Но многие ли помнят в наши дни:
Кто проповедь прочесть желает людям,
Тот жрать не должен слаще, чем они.
Еврей мораль читает на амвоне,
Из душ заблудших выметая сор…
Падение преступности в районе –
Себе в заслугу ставит прокурор.
К сожалению, вынужден повторить, что долгие десятилетия стихи Евгения Аграновича практически не попадали на страницы книг, литературных журналов, альманахов. Да и ныне, опубликованные лишь в трёх прижизненных авторских сборниках – не каждому доступны, известны, слышны.
Евгений Агранович оказался «неизвестным» автором не только в этих случаях. На киностудии имени М. Горького он монопольно переводил песни в дубляжах в течение 15 (!) лет. Практически все русские тексты песен, звучавшие в дублированных фильмах 1950-1960-х годов: «Бродяга» (1951 г.), «Возраст любви» (1953 г.), «Уличная серенада» (1953 г.), «Жених для Лауры» (1955 г.), «Привидения в замке Шпессарт» (1960 г.) и других, а их было более 150 (!) – принадлежат его перу. Люди же просто наслаждались прекрасными стихами, озвученными Зиновием Гердтом в паузах между голосами Лолиты Торрес или Раджа Капура. Снявшаяся во многих этих фильмах аргентинская актриса и певица Лолита Торрес, широко известная и любимая в СССР, с 1962 года приглашалась в нашу страну на гастроли 14 раз, бывала в Москве. По рассказам, её восхищали авторские переводы Евгения Аграновича. На своей родине она не знала поэта, который мог бы шестью словами сказать о жизни двоих так много:
Наши судьбы – две дороги,
Перекрёсток позади.
В сборнике песен «Поёт Лолита Торрес», вышедшем в Москве в 1959 году, многие стихи были представлены с указанием имени Евгения Аграновича. Индийский фильм Раджа Капура с песенными куплетами Аграновича «Бродяга я…» за годы проката в нашей стране посмотрели более 63-х миллионов зрителей. Но «автор русского текста песен дублируемых картин» ни известности, ни признательности тогда так и не обрёл.
Позже телезрители и радиослушатели, наслаждаясь плодами работы Евгения Аграновича, по-прежнему не придавая значения авторству. Тексты песен для мультфильмов «Петя и Красная Шапочка» (1958 г.), «Мурзилка на спутнике» (1960 г.), «Василёк» (1973 г.) и других, песен для детского фильма «Тайна железной двери» (1970 г.) по повести Юрия Томина «Шёл по городу волшебник», текст к мультфильму «На краю тайны» (1964 г.) были написаны Аграновичем. Он же автор всех стихотворных текстов для дублированного полнометражного цветного мультипликационного фильма «Сотворение мира», поставленного в Чехословакии по рисункам Жана Эффеля (1957 г.). Как сценарист Агранович работал над выпусками мультфильмов «Отважный Робин Гуд» (1970 г.), «Наш друг Пишичитай» (1978-1980 гг.), «Про белую розу, которая умела краснеть» (1982 г.), «Добрый лес» (1983 г.) и многих других, их около 30-ти. Был автором цикла радиопьес для детей «Школа вежливых наук» (1989 г.). В фильме «Мария, Мирабела» (1982 г.) песни на стихи Григория Виеру звучат в переводах Евгения Аграновича и Валентина Берестова.
Он написал сценарии мультипликационных фильмов «Дорогая копейка», «Заокеанский репортёр», «Небесная история», «Ваше здоровье!», «Митя и микробус», «Здоровье начинается дома», «Будь здоров, зелёный лес!», «Шкатулка с секретом», «Наш друг Пишичитай» (выпуски 1, 2 и 3), «Медвежонок Будхуз», «Сказка на колёсах», «Добрый лес», «Не опоздал», «Солдатская лампа», «Ветка клёна», «Снежная сказка».
Е.Д. Агранович автор текстов песен в фильмах «Необыкновенное путешествие Мишки Стрекачёва», «Мурзилка на спутнике», «Ошибка резидента», Тайна железной двери», «Офицеры» и др.
Евгений Данилович написал немало сценариев игровых фильмов, но лишь один – «День последний, день первый» стал полнометражным художественным фильмом. Его снял в 1959 году режиссёр Семён Долидзе на студии «Грузия-фильм». В этой картине главную роль сыграл Серго Закариадзе. Среди невоплощённых в фильмы сценариев Аграновича – «Последняя пуля войны», один из сильнейших. Можно только надеяться, что он обязательно будет востребован, оживёт для кинозрителей.
Как однажды «ожил», появился на экране и сам Евгений Данилович. Это произошло в 1995 году, когда молодой режиссёр Олег Дорман на студии «Софир» создал о нём первый документальный фильм. И мастерски точно назвал его «Евгений Агранович. Победитель» – вопреки тому, что десятилетиями уязвляло честь и достоинство не замечаемого никем талантливого человека, завоевавшего нам Победу. Сегодня этот фильм доступен в интернете, но в конце девяностых, после премьерного показа в Доме кино и единственного по телевидению, увидеть его было трудно, практически невозможно. Так же, как и в течение долгих лет собирать, соединять в одно целое результаты усилий многих людей, стремившихся поодиночке в разное время по-разному помочь Евгению Аграновичу обрести известность.
Е.Д. Агранович порой подтрунивал над собой. Получалось очень грустно. Он говорил о себе, что он неизвестный поэт, непризнанный художник, не осуществившийся сценарист. Он всю жизнь писал, но имя его было малоизвестным. Его так и называли неизвестным автором известных песен. Вплоть до своих 80-ти лет Евгений Агранович – фронтовик, поэт, прозаик, драматург, автор песен – был «пропавшим без вести в мирное время», человеком «из скобок», «из сносок».
Понимая меру своего таланта, «непечатный» Агранович мечтал «…посмертное признанье прижизненным изданьем заменить».
К счастью, долгожданные «прижизненные изданья» произведений Евгения Аграновича на свет появились и сразу же были предложены читателю. Правда, в единственном книжном магазине «Москва». И когда их автору было уже… под восемьдесят! Cборник стихотворений «Шапка на снегу» (1996 г.), однотомник «Я в весеннем лесу пил берёзовый сок» (1998 г.) и двухтомник «Избранное» (2001 г.) вышли в издательстве «Вагант-Москва» благодаря Сергею и Татьяне Зайцевым. Позже Центральным архивом русской авторской песни был издан сборник рассказов «Скамейка выздоравливающих» (2008 г.). Но эти книги уже не купить в магазине, не взять в библиотеке, и по-прежнему мучительно трудно, незаслуженно долго слово Аграновича ищет путь к сердцам современников.
Он стал членом Союза кинематографистов СССР, а в члены Союза писателей его так и не приняли…
Воистину, «в России надо жить долго»! И «безымянный» творец дожил до того часа, когда его имя и человеческое достоинство были, наконец, отвоёваны у людской невнимательности, чёрствости, равнодушия. Добыты, как победа в бою. Совершил этот нравственный, гражданский подвиг Владимир Борисович Альер (Альтшуллер) – исследователь и исполнитель классической авторской песни, её подвижник. Владимир ещё до того, как впервые пришёл к Евгению Аграновичу, уже восьмидесятилетнему, открыл для себя его, всеми невидимого. Подобно тому, как Урбен Леверье точными научными расчётами, «на кончике пера» вычислил существование Нептуна – скрытой от глаз восьмой планеты Солнечной системы, одной из самых крупных. Владимир сумел оценить масштаб личности и степень поэтического и музыкального таланта Евгения Аграновича, собирая по крупицам то, что удавалось увидеть вживую или найти в разных источниках: отдельные нотные публикации «Пыли» и «Берёзового сока» в разрозненных сборниках, авторство «Одессы-мамы», «Сабли-любви», «Еврея-священника». Владимир сделал всё возможное, чтобы вывести на сцену этого скромного человека с уникальными исполнительскими способностями и дарить каждому из нас эту радость узнавания, это чудо живого общения. А самому Аграновичу, как творцу, подарил счастье ощущать себя востребованным, нужным, желанным. Подарок более чем щедрый – космический! И всё это длилось целое десятилетие, триумфальное для Евгения Аграновича.
Счастливым и творчески активным человеком предстал он перед московскими зрителями. В июне 1999 года, состоялось его первое в театре песни «Перекрёсток» выступление в концерте с другими классиками авторской песни Георгием Лепским, Александром Дуловым и Альфредом Соляновым. В октябре – 80-летие на двоих с Георгием Лепским в Центре авторской песни. И вскоре – первый сольный концерт. Ликующий, на девятом десятке, Агранович восклицал: «Не бойтесь старости!». Ведь новая, удивительная жизнь для него лишь начиналась.
В 2001 году на поэтическом празднике в Шахматово журналисты засвидетельствовали не только открытие главного дома усадьбы Блока, но и «открытие» Аграновича, который блистательно там выступил. Вскоре голос поэта вовсю зазвучал и в Центре авторской песни, на музыкальных рейсах «Синего троллейбуса» по Садовому кольцу столицы, в павильоне «Республика песни» на ВДНХ, и в доме-музее Булата Окуджавы в Переделкине, залах Политехнического музея, ЦДРИ, ЦДЖ, ДК МГУ на Воробьёвых горах, в Театре Российской армии. И даже на главной сцене страны – в Государственном Кремлёвском дворце.
Евгений Агранович порой вспоминал о своих концертах так: «Объявляют мою фамилию – и никто в зале не знает этого старикашку. А как запою – все знают мои песни. Значит, я не жалкий неудачник, а это уже кое-что».
Имя Евгения Аграновича по праву заняло почётное место в антологиях авторской песни наряду с Окуджавой и Высоцким. Он постоянно выступал на фестивале в Коломенском. И даже на фестивале «Второй канал», который проходил в лесу. Евгений Данилович жил там в палатке, пел с лесных сцен и у костров.
В 2005 году на всероссийском телеканале «Культура» Агранович исполнил свои песни в одном из выпусков программы «Под гитару». В 2007 году на телеканале «Ностальгия» встречи с Евгением Аграновичем были показаны в передаче Татьяны Визбор «Споёмте, друзья» и в прямом эфире передачи Владимира Глазунова «Рождённые в СССР». В 2008 и 2009 годах телеканал «Культура» демонстрировал фильм Григория Шестакова «Счастливый неудачник».
В 2008 году в качестве дипломной работы студент Московского государственного университета культуры и искусств (МГУКИ) Михаил Грушин представил документальный фильм о Евгении Аграновиче «Боец. Поэт. Бард».
Были также записаны авторские диски Аграновича. Среди них аудиодиск «Последний рыцарь», диск «Евгений Агранович», осуществилось участие Аграновича в сборном диске «Российские барды». На этих дисках – более семи часов звучания голоса Евгения Аграновича: песни, стихи, устные рассказы и воспоминания, некоторые песни других авторов в его исполнении.
В 2006 году триумфально прошли гастроли Евгения Аграновича в Германии. 87-летний ветеран войны и бард – правда, уже не с автоматом в руках, а с мастерским аккомпанементом гитариста Александра Костромина – вновь стал Победителем в этой стране! Мюнхен, Нюрнберг, Франкфурт, Марбург, Вецлар, Трир, Вупперталь были потрясены этими выступлениями.
Одно из своих эссе Агранович посвятил Владимиру Альеру: «Итак, за какой-то час рождена была песня тактом, вкусом и удивительной музыкальностью Володи…» Благодаря «бесценной режиссуре» Альера возникла музыка «Лебединой песни» на удивительные стихи о любви. Это стихотворение (датированное 1991 годом), по мнению Семёна Фрейлиха – фронтовика, кавалера шести боевых орденов, доктора искусствоведения, – «непременно войдёт в хрестоматию поэзии XX века»:
ЛЕБЕДИНАЯ ПЕСНЯ
Просто крылья устали,
А в долине война…
Ты отстанешь от стаи,
Улетай же одна.
И не плачь, я в порядке,
Прикоснулся к огню…
Улетай без оглядки!
Я потом догоню.
Звёзды нас обманули,
Дым нам небо закрыл.
Эта подлая пуля
Тяжелей моих крыл.
Как смеркается, Боже,
Свет последнего дня…
Мне уже не поможешь!
Улетай без меня.
До креста долетели,
Ты – туда, я – сюда.
Что имеем – поделим,
И – прощай навсегда!
Каждый долю вторую
Примет в общей судьбе:
Обе смерти – беру я,
Обе жизни – тебе.
Ждать конца тут не надо.
Нет, пока я живу,
Мой полёт и отраду
Уноси в синеву!
Слышишь – выстрелы ближе?
Видишь – вспышки огня?
Я тебя ненавижу!
Улетай без меня.
Как-то я случайно наткнулся на интервью Евгения Аграновича журналисту Виктору Шапиро. В нём на вопрос, почему юморист – это очень часто еврейская профессия, как, например, скрипач, часовщик или адвокат, поэт ответил: «Есть версия, что одно из предназначений юмора – преодолевать страх. Когда тебе страшно, ты пытаешься сделать источник страха нестрашным. Самый яркий пример – фильм «Жизнь прекрасна», где герой итальянского комика-еврея Роберто Бениньи со своим сыном оказывается в концлагере и превращает эту ситуацию в сказку, чтобы ребенку не было страшно. И один из немногих способов выжить в такой ситуации – юмор. Даже в Советском Союзе для того, чтобы не было так страшно, нужно было рассказать анекдот. А вот пример из Америки – сериал «Удивительная миссис Майзел». Героиня – из традиционной еврейской семьи. Да, евреи и в американской культуре отвечают за юмор. Вуди Аллен – пожалуйста! Кстати, чем отличается еврейский юмор от других? Умением смеяться над собой, объектом шутки часто становится сам автор».
Я помню несколько встреч с Евгением Аграновичем. Так, в 2003 году бард, профессор, доктор наук Александр Моисеевич Городницкий отмечал свой двойной юбилей – 70 лет со дня рождения и 50 лет творческой деятельности (он родился 20 марта 1933 года в Ленинграде). Перед этим 26 марта в Центральном доме литераторов прошёл его литературный вечер. А основной юбилейный концерт состоялся 13 апреля в Центральном доме кино на Васильевской улице.
И в тот вечер мне посчастливилось побывать на этом концерте. В тот погожий весенний вечер в зале Дома кино яблоку некуда было упасть. Абсолютно все места были заняты. Люди стояли вдоль стен, сидели на полу. Операторы многочисленных телевизионных камер, фотографы тихо ругались, потому что любознательный народ все время норовил привстать, подойти поближе…
А началось все с того, что на сцену вышел невысокого роста, подтянутый, средних лет мужчина и ударил в корабельный колокол. Это и был Александр Городницкий. Ведущие вечера – также известные барды Олег Митяев и Александр Мирзаян – зачитали поздравительные телеграммы от президента России Владимира Путина и мэра Москвы Юрия Лужкова, министров федерального и московского правительств, видных политических и общественных деятелей. А затем, со свойственным им юмором, стали приглашать на сцену других бардов Сергея Никитина и Виктора Берковского, Вадима и Валерия Мищуков, Лидию Чебоксарову и других. Громом аплодисментов приветствовал зал старейшего поэта и барда (ему тогда уже было 85 лет), ветерана Великой Отечественной войны Евгения Аграновича. И он тоже спел. Его сильный, не подверженный времени голос покорил публику.
А ещё я был на концерте Евгения Аграновича в ЦДРИ – Центральном Доме работников искусств в 2004 году. Незабываемый вечер!
Когда вспоминаешь, каким был Евгений Данилович, невольно на ум приходит знаковая фраза: «Талантливый человек – талантлив во всём». И это действительно так. В небольшой квартирке этого чудесного человека, как в музее, находилось немало миниатюрных резных скульптур, сотворённых его руками. Ещё в начале 2000-х годов я спросил у него: «А из чего это всё сделано?». Он рассказал, что
ему страшно нравится такой природный материал, как самшит, красное дерево, олений рог. Кость, позволяет очень тонко делать зрачок, ресницы. Агранович поделился, что он мог даже добиться определенного выражения глаз. С липой легко работать, но в процессе работы, что-нибудь, да треснет. А с самшитом ничего не случится. Корабельный вал на яхте из самшита делают. За самшитовыми корнями он ездил на Кавказ, пробирался в ущелье под Гагрой. Иногда пилил тот самый сук, на котором хладнокровно, не боясь, висел над обрывом. В Калифорнии побывать ему не довелось, но обрезки секвойи – калифорнийской сосны – выменивал на водку у рабочих в Никитском ботаническом саду. Что интересно, глядя на корень, он уже предвидел, что из него может получиться. В самом материале он чувствовал будущую скульптуру, хотя в процессе работы возникали новые детали.
Мастерство создавать деревянные скульптуры – это настоящее искусство, складывающееся не только из умения обращаться с деревом, но и из недюжинной фантазии и творческого склада характера.
Многие из этих скульптур рождались в часы отчаяния, когда на последней редакционной ступеньке вдруг 
отвергались стихи, повести, сценарии их создателя – именно так Агранович отвечал судьбе на жестокие удары, исцеляясь спасительным творчеством. Когда он встречался с непониманием на киностудии, где он в то время работал, то хватался за резец. Руки заняты. Радуешься придуманному. И через некоторое время возвращается достоинство.
Когда трагически погиб актёр Евгений Урбанский, Агранович создал из скульптурного воска на срезе дерева маленький памятник артисту. Он предложил его в качестве модели для изготовления кинематографического приза СССР за лучшую мужскую роль, подобно главной американской кинопремии Оскар. Эскиз памятника стоял на видном месте в кабинете секретаря правления Союза кинематографистов СССР в ожидании обсуждения на очередном пленуме. Но так и не дождался своего часа. Агранович посвятил Урбанскому и свой любимый сценарий – «Вооружённое сопротивление». А в память о Борисе Пастернаке создал проект памятника ему и подарил нам песню «Пью горечь тубероз…» – одним из первых дерзнул «сделать Пастернака песенником», положив на свою музыку стихотворение великого поэта «Пиры».
Скульптуры Аграновича, к сожалению, не побывали ни на одной художественной выставке, но в домашнем музее их в полной мере оценил каждый, кто хоть раз увидел. Одна из скульптур была подарена Марине Влади в тот счастливый день, когда она и Владимир Высоцкий – влюблённые, ещё не имевшие своего дома – рады были «погреться у дружеского очага» в квартире поэта Евгения Аграновича.
Как мы знаем из истории, раньше рог использовали как рукоятку для оружия или как вешалку для одежды. И никому не приходило в голову, что из оленьего рога, например, можно воспроизвести кисти рук пианиста-виртуоза Вана Клиберна. А Евгений Данилович сумел это сделать. Я был потрясён увиденным!
У Евгения Аграновича есть стихотворение «Скульптуры из корней».
Тащу корявые корни.
Упорны они, непокорны.
Они угнетают руки
Подобно ржавым оковам.
Костями скрипят с натуги
И пахнут окопом.
А что мне до вашей боли?
Вы немы? Ну и молчите.
Я нанимался, что ли,
От немоты лечить их?
Годами учить их речи
Разборчивой, человечьей?
И без корней бы прожил,
Брошу их. Не брошу.
Мне они не чужие,
Я соком корней пропитан,
Во мне отзываются живо
Безмолвные их обиды.
Как нежно лжёт отраженье
Клёна в зеркальной луже.
Что может быть совершенней?
А правда выглядит хуже.
Правда – в подземных клёнах,
Заживо погребённых.
Там без весны, без лета,
Без заката и без рассвета
Корни – бойцы простые –
Сражаются беззаветно.
А ордена золотые
Осень навесит веткам.
Ветер сметёт их в копны,
А то – унесёт с собою…
А голые рудокопы
Так и умрут в забое,
Камень сдавив отчаянно,
Смерти не замечая.
Здесь, под ногами, близко,
Герой погребён без славы.
Служит ему обелиском
Только пенёк трухлявый.
Над пнём пустота голубая,
Под ним – Зазеркалье болотца,
Где борется корень, не зная,
Что не за кого бороться.
Добыв осторожной киркою,
Очищу его и отмою.
Спасу от тлена – от плена
Безвестности и забвенья –
Плечи корней и колена –
Мужество и напряженье.
Тащу корявые корни.
И верю, что, пусть не скоро –
В забытом своём забое
Дождусь за работу платы,
Услышав и над собою
Спасительный звон лопаты.
Скульптуры Аграновича блестяще запечатлел на своих фотографиях его друг Андрей Викторович Яновский.
К сожалению, 29 января 2010 года Евгений Данилович Агранович скончался. В память о поэте в Орле, на доме, где он родился и некоторое время жил, 6 мая 2015 года была открыта мемориальная доска. А 29 августа 2020 г. другая памятная доска в честь Аграновича открылась в Москве, на доме, где он жил с 1967 года и до своего ухода. Её изготовление и установка осуществлена за счёт добровольных пожертвований членов клуба авторской песни, бардов 1960-1970 годов.
В числе тех, кто подключился к этому проекту, был и член Союза художников России, Петровской академии наук и искусств, скульптор-медальер из Ростова-на Дону Николай Шевкунов. Он приурочил к данному событию выпуск памятной медали.
«На песнях Евгения Даниловича Аграновича воспитаны целые поколения, – говорит Шевкунов. – Его песни «Я в весеннем лесу пил березовый сок» и «Вечный огонь» из фильма «Офицеры» любят и поют миллионы. Потому что в этих песнях нет ни нотки фальши. Созданы эти песни давно, но до сих пор трогают сердца людей. Я давно дружу с бардами – этими замечательными людьми. Среди них учёные, инженеры, работники закрытых предприятий. Они обратились ко мне с просьбой изготовить медаль памяти Аграновича, и я воспринял это как 
почётное и обязывающее занятие. Автором портрета Евгения Даниловича на медали является мой товарищ, скульптор Андрей Забалуев. Моя задача была не испортить его задумку, передать характер Аграновича. А вот оборотная сторона – моя».
При выпуске медали Николай Шевкунов как символ героизма использовал… броню танка Т-34. Она была найдена на одном из участков Миус-Фронта донскими поисковиками. Всего выпущено семьдесят таких необыкновенно-торжественных памятных медалей.
Лев Рудский (WRN)