И это надо ж такому случиться… В 1988 году, то есть 31 год назад, в Москве (Россия) я работал ответственным секретарём журнала «Советская торговля» в издательстве «Экономика». Для непосвящённых: ответсек в редакции – это как начальник генштаба в армии. Через два года я поменял свой кабинет, находившийся в левом крыле четвёртого этажа здания, на кабинет в правом крыле и стал издательским директором совместного советско-германского (чуть позже российско-германского) предприятия «Интерэксперт» и главным редактором первого в Советском Союзе совместного с иностранным участием журнала «Бизнес: Восток – Запад». И ещё – издательство «Экономика» находилось по адресу: Бережковская набережная, 6, неподалёку от Киевского вокзала, где как раз строилась гостиница «Славянская». Ну и что?! Да, вроде бы и ничего. Однако, спустя более тридцати лет в интернете я нахожу информацию о том, что рядышком, буквально в полукилометре, на Бережковской набережной, 22 располагалось Конструкторское бюро имени В.П. Бармина Проектного института Министерства общего машиностроения. Если короче – «Конструкторское бюро общего машиностроения». Если кто интересуется, что это такое, загляните в тот же интернет, и вы поймёте, что это совсем не то, о чём сначала подумали. Ладно пару слов скажу. Министерство общего машиностроения СССР (МОМ) – государственный орган, общесоюзное министерство в рамках Совета Министров СССР. Министерство объединяло и координировало работу огромного количества предприятий и научных организаций, связанных с разработкой и производством оборудования для космоса и ракетно-ядерного вооружения. В связи с развалом Советского Союза упразднено в декабре 1991 года.
Так вот, работая рядом с такой, весьма важной, но не слишком открытой организацией, несколько лет проходя мимо этого, на вид невзрачного здания, я и не подозревал, что там находится и что там происходит.
И вот теперь мне сообщают, что здание это уникальное, – более двадцати лет в нём разрабатывались и проектировались… лунные города. Да-да, не больше и не меньше. К разработке долговременной базы на Луне КБ приступило в 1962 году. В то время задание казалось не более фантастичным, чем полёт человека в 
космос или изготовление луноходов. К слову, долговременная орбитальная станция считалась куда более сложным делом. Был даже установлен срок заселения первого лунного города – конец 80-х годов. Существовало и неофициальное название города – Барминград, по фамилии генерального конструктора КБ Владимира Павловича Бармина (1909-1993 гг.). Этот выдающийся, но долгие годы «засекреченный» учёный, имел немало званий и наград. Он – академик Российской академии наук, Герой социалистического труда, доктор технических наук, профессор, лауреат Ленинской и Государственных премий, начальник и генеральный конструктор Конструкторского бюро общего машиностроения (КБОМ); член первого Совета главных конструкторов, возглавляемого С.П. Королевым. С 1959 по 1990 гг. В.П. Бармин руководил основанной им кафедрой в МВТУ имени Н.Э. Баумана.
Федеральное государственное унитарное предприятие (ФГУП) «КБОМ» было создано 30 июня 1941 года как специальное конструкторское бюро (СКБ) при московском заводе «Компресс» для разработки новых образцов и дальнейшего развития мобильных боевых многоствольных пусковых установок (ПУ) М-13, названной в народе «Катюша». Руководство СКБ было возложено на В.П. Бармина – начальника и главного конструктора. За 1941-1956 гг. СКБ разработало 82 образца различных установок, 38 из которых были приняты на вооружение Советской Армии и Военно-Морского Флота. СКБ под руководством В.П. Бармина сыграло решающую роль в рождении боевого оружия гвардейских минометных частей в 19. За успешное выполнение правительственного задания СКБ было награждено орденом Отечественной войны I степени.
В мае 1946-го СКБ было преобразовано в Государственное союзное конструкторское бюро специального машиностроения (ГСКБСпецмаш), а в 1966-м – в КБОМ как головную организацию по созданию и развитию в стране наземного стартового, подъёмно-транспортного, заправочного и вспомогательного оборудования, а также стартовых и технических позиций ракетных комплексов. С 1947-го до начала 1990-х годов в ГСКБСпецмаш (КБОМ) в кооперации со смежными предприятиями было создано более 20 различных стартовых и технических комплексов ракетной техники, в том числе – технические и передвижные стартовые комплексы (СК) для ракет Р-1, -2, -5М, -12, -14; стационарные СК для межконтинентальных ракет среднего класса Р-7 и 7А.
Позже были изготовлены первые стационарные автоматизированные СК для ракеты Р-9А, защищённые групповые шахтные стартовые позиции для ракет Р-12У, -14У, -9А и шахтные ПУ для ракеты лёгкого класса 63С1. В 1960-х годах были разработаны и построены стартовые и технические комплексы для боевых ракет лёгкого класса, стоящих на вооружении в РВСН, УР-100, -100К и тяжёлого класса УР-500. В 1970-х годах достижением КБОМ стало создание уникального СК для космической ракеты тяжёлого класса Н-1. В начале 1990-х в КБОМ были завершены работы по созданию установок, входящих в состав средств ПРО города Москвы, а также проводились работы по модернизации СК ракеты «Союз» для обеспечения пуска с них ракет «Союз-2» с разгонным блоком «Фрегат» и СК ракеты «Протон-К» для пуска с них ракет «Протон-М».
В 1999 году КБОМ было присвоено имя В.П. Бармина. За вклад в развитие отечественной ракетно-космической отрасли КБОМ награждено не только уже упомянутым орденом Отечественной войны I степени, но и орденом Трудового Красного Знамени.
И вместе с тем вопрос: а для чего СССР понадобилась база на Луне? Понятно, что для военных – это гигантская пусковая площадка для размещения боевых ракет, практически не уязвимых с Земли, и база для установки разведывательной аппаратуры, следящей за США. С научной точки зрения Луна, прежде всего, интересовала как превосходная астрономическая база. Геологи собирались заняться разведкой полезных ископаемых: в частности, спутник Земли богат тритием, идеальным топливом для термоядерных электростанций будущего.
Барминское КБ было головной организацией. Всего же к работам по созданию лунного города было привлечено несколько тысяч (!) организаций. Работы делились на три основных темы: сооружения, налунный транспорт и энергетика. Программа предусматривала и три этапа развертывания базы. Сначала к Луне стартовали автоматические аппараты, которые должны были доставить с неё на Землю пробы грунта с места предполагаемого расположения базы. Потом на Луну доставлялся первый цилиндрический модуль базы, луноход и первые космонавты-исследователи. Далее налаживалось регулярное сообщение по маршруту Земля – Луна – Земля, доставлялись новые модули базы, луноройная техника, монтировалась атомная электростанция, и начиналось плановое освоение естественного спутника. Работы на базе планировалось вести вахтенным методом по 12 человек, половина – космические монтажники. Каждая смена – по полгода.
В качестве ракет-носителей для доставки грузов и космонавтов на Луну рассматривались три варианта: УР-700 конструкции Челомея, Р-56 – Янгеля и Н-1 – Королёва. Самым реальным проектом была Р-56, представляющая связку уже отработанных блоков. Самым нереальным – королевская Н-1, которую предстояло разработать с нуля. Тем не менее, советским правительством в качестве основного транспортного лунного корабля был выбран гигантский носитель Н-1 стартовой массой 2200 тонн, способной выводить на орбиту полезный груз в 75 тонн. Персонал на базу должен был доставляться лунными кораблями (ЛК), разрабатываемыми КБ С.П. Королёва для высадки советских космонавтов на Луну.
Специфика первого этапа разработки лунной базы заключалась в том, что на момент начала работ не было не только опыта пилотируемой космонавтики, но даже точных данных о структуре поверхности Луны. Единственное, что было понятно, – для эксплуатации в условиях Луны не пригодны специальные сооружения, разработанные для исследования Арктики, изучения океанских глубин и для полёта человека в космос. Чтобы обеспечить длительное пребывание человека на Луне недостаточно сочетать в одной конструкции лёгкость арктических домов, прочность батискафов и защищённость космических кораблей. Надо ещё заставить конструкции надежно работать многие годы. Необходимым требованием при создании лунных стационарных сооружений стало условие трансформации конструкции, которая должна иметь рабочие объёмы намного больше, чем транспортные.
В начальной стадии разработки архитекторы взяли за основу привычную прямоугольную форму сооружения. Выбранная конфигурация подкупала удобством планировки и хорошим сочетанием конструктивных элементов жёсткого каркаса с внутренней мягкой оболочкой. Силовой ребристый остов был компактен при перевозке и легко трансформировался. Заполнение ячеек вспенивающимися пластмассами давало возможность получить прочные и надёжные лунные сооружения. Но кубическая форма в архитектуре оказалась не оптимальной для Луны. Основной вопрос космической архитектуры – определение рациональных размеров помещений и организация внутреннего пространства ячеек. Лишний объём только ухудшал весовые характеристики помещений.
В результате экспериментов остановились на цилиндрических и сферических помещениях. Интерьер оборудовали надувной мебелью. Учитывая рекомендации психологов, ячейки для проживания проектировались для двух человек. Для парирования эффекта замкнутого пространства архитекторы подбирали специальные цветовые сочетания окраски интерьера и разрабатывали новые виды освещения. Для передачи световой энергии от солнечных концентраторов применялись гибкие и полые световоды, изготовленные из пленочных материалов. КПД передачи световой энергии для таких устройств достигал 80%. Опыта длительных полётов не было, и психологи предсказывали скорую депрессию лунных жителей. Поэтому на базе планировались мнимые окна с нарисованными пейзажами, которые периодически бы менялись. На экран перед велотренажером предлагалось проецировать заранее снятые фильмы, чтобы создать у космонавтов эффект поездки по обычной Земле.
По сути, в СССР впервые серьёзно занялись дизайном и эргономикой жилых помещений, находящихся вдали от земной цивилизации. В разных НИИ отрабатывались многообразные технологии трансформируемых конструкций. Например, надувные самозатвердевающие здания или ленточные конструкции. В транспортном состоянии сооружение напоминало металлическую цилиндрическую оболочку, только сдутую и скрученную в рулон. На месте она заполнялась сжатым воздухом, надувалась и в дальнейшем сохраняла форму самостоятельно. Наиболее интересными были сооружения из биметаллов – материалов с тепловой «памятью». Готовые сооружения из такого материала особым образом сплющивали, превращая в компактную лепешку, и транспортировали на Луну. Под действием высокой температуры (днём на поверхности Луны +150°C) конструкция принимала первоначальный облик. Но все эти фантастические конструкции так и не преодолели стадий макетных испытаний. Бармин в итоге остановился на довольно обычном цилиндрическом модуле-бочке.
Полноразмерный прототип в полную величину был построен в КБ общего машиностроения, и на нём довольно долго отрабатывалась компоновка будущих модулей базы. По непонятным соображениям его пустили в утиль, и от него сейчас сохранились только фотографии плохого качества. Сама же первая база должна была состыковываться из девяти модулей (каждый длиной 4,5 метра), которые постепенно доставлялись бы на Луну транспортными кораблями.
Готовая станция сверху засыпалась одним метром лунного грунта, который по своим характеристикам является идеальным теплоизолятором и служит прекрасной защитой от радиации. В дальнейшем планировалась постройка настоящего лунного города – с кинотеатром, обсерваторией, атомной электростанцией, научным центром, мастерскими, спортзалом, столовой, оранжереей, системой создания искусственной тяжести и гаражами для лунного транспорта. Для лунного города планировалось три вида транспорта – лёгкий и тяжёлый луноходы и основная многофункциональная машина «Муравей». Разработкой занимался ленинградский ВНИИТрансМаш, более известный созданием бронетехники. Часть машин могла бы работать от аккумуляторов, часть – от солнечной энергии, а те, что предназначались для дальних походов, снабжались атомными малогабаритными реакторами.
Разработка лунного города была в полном разгаре, когда 24 ноября 1972 года в девять часов утра потерпела аварию четвёртая по счету ракета Н-1. Три предыдущих пуска также окончились катастрофой. К этому времени американцы уже три года как разгуливали по Луне. Руководство СССР принимает решение о сворачивании программы Н-1 – самой громкой неудачи Королева. А без носителя потерял смысл и проект лунного города.
Многие технологии, разработанные для лунного города, в дальнейшем нашли своё применение на земле. Философия модульного построения базы, когда вокруг основного модуля стыковкой достраиваются функциональные блоки, жива до сих пор: по этому принципу создавалась космическая станция «Мир» и строится Международная космическая станция. Вантовые конструкции пригодились при проектировании радарных комплексов. Разработками по эргономике воспользовались конструкторы подводных лодок: нынешние интерьеры атомных ракетоносцев – прямые потомки лунных жилищ. Оказывается, только в России были, есть и, вероятно, будут люди с уникальной профессией – «Архитекторы лунных городов».
А начиналось всё на Бережковской набережной в Москве…
Лев Рудский (WRN)