ИЗ СТАРЫХ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК
ЗОЛОТЫЕ СКРИЖАЛИ СЛАВЫ… Это было лет шестнадцать назад. Когда я некоторым своим приятелям, технически подкованным, но не слишком посвящённым в исторические тонкости, сказал, что еду в бункер Сталина, никто из них мне особо не поверил. Надо мной даже слегка подтрунивали: как это ты при своей суперзанятости бросишь все дела и поедешь на несколько дней куда-то в глубь России, а может быть, даже в Сибирь или ещё куда-то… Это же так далеко, да и времени уйдёт много! Никто не мог предположить, что я и не предполагал забираться в такую даль. Однако на всякий случай карты решил не раскрывать. Подумал: сам посмотрю, может быть, всё не так, как описывали.
И вот я во владениях… физкультурно-оздоровительного предприятия (ФОП) «Измайлово», что находится, конечно же, в Москве (Россия). Но сначала немного истории и интриги. Раньше, до Великой Отечественной войны, этот объект назывался «Центральный стадион СССР имени И.В. Сталина». Заложили его в конце 30-х годов ХХ столетия, как тогда считалось, далеко от центра столицы Советского Союза. Но был он не столько спортивным комплексом, сколько прикрытием огромному бункеру, который размещался под этим внушительным спортивным сооружением.
Сведения о том, кто его строил и какова судьба людей, причастных к этому, хранятся за семью печатями. Одно известно точно так это то, что сооружали его отнюдь не заключённые (как раньше считали), а профессиональные метростроители. Все эти прошедшие десятилетия объект, связанный множеством нитей, точнее, мощных и разных по значению коммуникаций с Кремлём (прорыли даже 17-километровый тоннель, ведущий к центру Москвы), был сверхсекретным. В нём предусматривалось всё, чтобы при необходимости обеспечить управление такой огромной страной как СССР в экстремальной обстановке. Как этот бункер реально функционировал в качестве стратегического объекта во время войны и после её завершения, знало лишь ограниченное число обличённых высочайшим доверием лиц, которые не раскрыли этой суперсекретной государственной тайны до конца дней своих.
Несколько более подробно об этом сооружении
В 1930-х годах Москва заканчивалась сразу за Московской окружной железной дорогой (МОЖД). И если бы вы имели возможность облететь столицу вдоль МОЖД, то в районе огромного Измайловского лесопарка увидели бы разве что подмосковные деревушки – Измайлово и Черкизово. Однако вскоре там появилась станция метрополитена «Измайловский парк», ныне «Партизанская». А ещё там проложили две дороги (ныне шоссе), ведущие из столицы на восток, Измайловскую и Щелковскую. В те же годы в районе нынешних 5-й и 15-й Парковых улиц были построены два аэродрома – Дальней авиации и Противоздушной обороны – ПВО. Несколько дальше находились аэродромы Чкаловский и в Монино. На восток уходила и железнодорожная ветка, которая обнаружилась только после станции метро «Измайловский парк» перед нынешней «Измайловской». Это и была известная сотням тысяч пассажиров столичного метро средняя линия на нынешней станции «Партизанская».
С 1936 года весь район Измайлова стал запретной зоной. Как и почти всё, что строилось в предвоенное десятилетие: там создавался объект двойного назначения. Тракторные заводы в те годы по сигналу могли переходить на выпуск танков, даже макаронные цеха были способны сразу переключаться на выпуск пороховых «макарон» для артснарядов.
Итак, официально объект назывался «Центральный стадион СССР имени И.В. Сталина» – самый большой в стране: на 200 тысяч зрителей со 142 тысячами пронумерованных мест. Спортивный комплекс по плану включал в себя, кроме спортивной арены, здание для спортивно-тренировочной подготовки и общежитие. Всё это располагалось метрах в 500 от уже сооружённой станции метро. Но в 1939 году строительство заморозили: во-первых, уже началась Вторая мировая война, и все средства были направлены на подготовку к обороне от возможного нападения гитлеровской Германии. А во-вторых, главный объект, прикрытием которого служил стадион и особенно его третий, недостроенный, ярус трибун, был уже завершён. Это был Запасной командный пункт (ЗКП) – сначала ГКО (Государственного Комитета обороны), а с началом Великой Отечественной – ЗКП Ставки Верховного главнокомандования.
Сегодня от бункера в Измайлове остались почти в прежнем виде только четыре помещения. Это проход-проезд в зал заседаний Ставки, сам зал, посередине которого стоит огромный, отличного дерева стол в виде незамкнутого кольца под куполом, кабинет И.В. Сталина, а также переоборудованная в наше время под ресторан столовая, правая стена которой, как и все другие, выложена из гранита толщиной до четырёх метров.
Бункер спроектировали в мастерской видного советского профессора архитектуры Н.Д.(Я.) Колли.
Отступление первое 
Николай Джемсович (Яковлевич) Колли (5 (17) августа 1894-го – 3 декабря 1966 года) родился в Москве, в семье российского купца шотландского происхождения. Ещё в царское время под руководством знаменитого российского архитектора А.В. Щусева Николай стал работать чертёжником на строительстве Казанского вокзала (1913-1915 гг.). Великая Октябрьская социалистическая революция застала Колли на пятом курсе архитектурного факультета Московского училища живописи, ваяния и зодчества (МУЖВЗ), вскоре преобразованного в Высшие художественно-технические мастерские (Вхутемас). В 1922 году молодой человек окончил Вхутемас и получил звание «Архитектор-художник».
Живо интересующийся архитектурной и культурной жизнью молодой страны Cоветов, Н. Колли участвовал во всех значительных событиях, связанных с развитием советской архитектуры. В 1922 году он принял участие в открытом Всесоюзном конкурсе на составление проекта планировки первой Всесоюзной сельскохозяйственной выставки и ряда её павильонов. За проект Дома крестьянина Н. Колли был премирован «Дипломом признательности» выставочного комитета Наркомзема.
В 1923-1925 гг. Николай Колли разработал проекты рабочего посёлка в Иваново-Вознесенске и жилых домов из стандартных элементов заводского изготовления. Одна из крупных построек того времени в Москве, осуществленная по проекту Н. Колли, – П-образный корпус жилого дома № 14 по Ленинградскому проспекту, так называемый дом РЖКТ – «Новая Москва» (1926 г., ныне перестроен). Архитектура этого здания характерна для жилой застройки 1920-х годов – простой и рациональной, определявшейся строгими условиями развития строительной техники и экономики того времени. Впоследствии дом надстроили с шести до восьми-девяти этажей; на месте входов, расположенных по наружному периметру здания, установлены лифты, а входы в лестничные клетки устроены со двора.
В этот период Н.Д. Колли активно участвовал в деятельности Московского архитектурного общества, сблизился с конструктивистами. В 1927-1932 гг. в составе группы архитекторов, возглавляемой В.А. Весниным, проектировал Днепрогэс, вспомогательные сооружения гидроэлектростанции и соцгород в Запорожье. Эта работа вывела Колли в ряды ведущих архитекторов страны.
Николай Джемсович Колли (справа) и Ле Корбюзье
В эти же годы Николай Колли познакомился с одним из крупнейших зодчих в мире Ле Корбюзье. В стране, в связи с развитием деятельности потребительской кооперации, надо было построить престижное крупное административное здание Центросоюза. В 1928 году один за другим были проведены два конкурса на проект этого здания. В конце концов выбор пал на проект Ле Корбюзье, который в октябре того же года приехал из Парижа в Москву для ознакомления с местом и условиями строительства. Здесь им были разработаны дополнительные варианты проекта в соответствии с замечаниями экспертной комиссии. В декабре 1928 года в Париж, в мастерскую Ле Карбюзье был командирован Н.Д. Колли для участия в разработке окончательного проекта. Соавтором Ле Корбюзье был его двоюродный брат П. Жаннере. Ещё дважды Корбюзье бывал в Москве по делам проектирования и строительства здания Центросоюза. В это время он сблизился с самыми известными советскими архитекторами, но постоянно оставаться в советской столице не мог. Полномочным представителем автора и руководителем осуществления проекта вплоть до конца строительства в 1936 году был Николай Колли.
Совместно с архитектором К. Рябовым Н. Колли спроектировал здание Московского института советской кооперативной торговли Центросоюза СССР в районе Сокол.
В 1933-1941 гг. Н. Колли работал главным архитектором архитектурно-проектировочной мастерской № 6 института «Моспроект», проектировал Центральный стадион СССР имени И.В. Сталина в Измайлове, такие станции Московского метрополитена, как «Смоленская», «Парк культуры» (северный павильон), «Кировская», комбинат «Известий», 2-й Дом СНК в Зарядье, здание ТАСС, Большой Каменный и Новоарбатский мосты, приморскую дачу санатория Министерства легкой промышленности в Сочи, отличающуюся лиричностью архитектурного образа, и др.
В 1935 году Н.Д. Колли в составе делегации советских архитекторов посетил Рим и на XIII Международном конгрессе архитекторов выступил с докладом об организации проектного и строительного дела в СССР.
Не один раз Н.Д. Колли избирали в состав Моссовета. В 1939 году он становится действительным членом Академии архитектуры СССР, а впоследствии и членом её президиума.
Во время Великой Отечественной войны и после её окончания Николай Колли разрабатывал планы реконструкции таких городов, как Калинин (1944 г.), Минск (1945 г.), Рига (1946 г.). Совместно с профессором И.Д. Мельчаковым Н.Д. Колли выполнил проект могилы «Всесоюзного старосты» М.И. Калинина.
В 1924-1941 гг. Н.Д. Колли преподавал в Московском техническом университете имени Н.Э. Баумана, с 1931 по 1941 годы – в Московском архитектурном институте.
В 1931 году для проведения Спартакиады в Москве было начато проектирование так называемого Центрального стадиона СССР имени И.В. Сталина в Измайлове – близ живописно расположенных построек бывшей царской усадьбы XVII века. Огромный стадион сооружался по решению Совета народных комиссаров от 23 сентября 1931 года. Он предназначался для «Всемирной спартакиады народов», намеченной на 1933 год. Тогда высшему физкультурному органу (ВСФК) поручили строительство такого вместительного стадиона, каких мир не видел, который должен был стать частью огромного спортивно-оздоровительного комплекса: «Для обеспечения соответствующего проведения Спартакиады, построить в городе Москве Центральный стадион Союза ССР. При строительстве стадиона исходить из сооружения зрительных трибун не менее как на 120 тысяч нумерованных мест и достаточного количества различного рода физкультурных сооружений вспомогательного значения учебного и массового пользования. При проектировке предусмотреть постройку во вторую очередь Дворца физической культуры с научными учреждениями, академией, институтом».
После двух конкурсов работа над окончательным проектом была поручена бригаде под руководством Н.Д. Колли – С.Г. Андриевскому, Г.Я. Вольфензону, Н.Н. Селиванову, Т.И. Макарычеву, В.П. Сергееву. По проекту между Стромынским (ныне Щёлковским) шоссе и Измайловским парком для спортивных соревнований и других массовых мероприятий намечалось строительство спортивного ядра с трибунами на 140 тысяч зрителей, Дворца спорта, плавательного бассейна, Академии физкультуры, спортивного городка. Весь комплекс мог одновременно вместить до 200 тысяч зрителей и спортсменов. Авторы проекта решили устроить трибуны стадиона в виде громадной подковы, открытой на южную сторону горизонта, к парку. Подтрибунные пространства планировалось приспособить под второстепенные, хозяйские помещения. Варианты проекта были предложены в 1933, 1936 и 1938 годах. Его архитектурный облик, созданный ритмом светлых столбов и декоративным завершением трибун, был строгим и величественным.
Строительство стадиона было начато, но вскоре законсервировано, однако после войны, в 1947 году, Н.Д. Колли продолжил работу над проектом стадиона. Лишь в 1970-е годы на месте стадиона в Измайлове по проекту Б.М. Иофана был создан спортивный центр Института физической культуры.
Примечательно, что ни в ходе проектирования и строительства Центрального стадиона СССР в Измайлове, ни позже в своих статьях Н.Д. Колли ни разу даже не намекнул на то, что под этим спорткомплексом, стадионом сооружался и подземный бункер, впоследствии названный «Бункер Сталина». Вот что значит конспирация! А может, просто паническая боязнь расправы над излишне откровенными людьми, пусть даже и творческих профессий.
Несмотря на жесткость контроля, строительство стадиона превратилось в долгострой. В конце 1935 года Н.А. Френкель, профессиональный строитель, ставший чекистом, которому было поручено проконтролировать ход проведённых работ, констатировал, что из 20,5 миллиона рублей, выделенных на Измайловский спорткомплекс с 1932 по 1935 гг., по прямому назначению использовали меньше половины – около 10 миллионов. Причём, за четыре года работ на поверхности земли так ничего и не появилось, а под землей выполнили только 35 процентов из запланированного. При этом качество строительства оказалось «… хуже некуда: стены тоннеля потрескались, бетон недоброкачественный, из-за чего в перекрытиях подвалов, которые должны выдерживать огромную нагрузку, образовались проёмы… Трудовая дисциплина на стройке развалена, из 813 человек, принятых на работу только в 1935 году, уволено 779, из которых 353 (45 процентов) – за прогулы!». После того как отчёт Н.А. Френкеля был отправлен В.М. Молотову ситуация принципиально не изменилась (к началу войны была построена только половина стадиона). Поэтому сомнительна версия о том, что бункер изначально сооружался как военный объект, а не только как стадион, – уж больно грандиозен масштаб израсходованных средств на строительство, да и не пустовать же самому большому стадиону страны. Кроме того, в 1930-х гг. никто не мог предположить, что гитлеровские войска сумеют дойти до Москвы. Тогда воевать собирались на чужой территории, малой кровью, могучим ударом, поэтому создание командного пункта на восточной окраине Москвы с точки зрения тогдашней военной доктрины выглядело бы чуть ли не вредительством, предательством.
Однако нападение Германии на СССР в 1941 году и неудачный для Советского Союза ход боевых действий первого этапа войны коренным образом изменили ситуацию. Под военные нужды приспосабливались уже имевшиеся подземные помещения. Как известно, на перроне станции «Кировская» (ныне «Чистые пруды»), за незаметной деревянной перегородкой был оборудован узел связи Ставки Верховного главнокомандующего (СВК), что говорит о том, что специально сооружённого для него объекта в Москве просто не существовало. Даже заседание руководства страны 6 ноября 1941 года в честь 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции проходило на станции метро «Маяковская» – не было тогда в столице, кроме станций метро, крупных подземных помещений такого масштаба.
Видимо, изначально помещения бункера должны были выполнять функции зала приёма гостей и рабочих кабинетов руководителей страны, а также тех, кто участвовал в спортивных мероприятиях, проводящихся на стадионе. Устройство их ниже уровня земли вполне способствовало такой задаче (раньше был вход со стороны правительственных трибун), однако бункер в принципе расположен неглубоко. Такая функция бункера косвенно подтверждается тем, что в нём нет никаких признаков военного назначения: бронированных герметичных дверей, которые должны были бы сохраниться, газоубежища и др. Но вместе с тем это – интересное инженерное сооружение. Аналогичные ему были и при стадионе С.М. Кирова в Ленинграде и других крупных стадионах страны.
Вполне вероятно, что в 1941 году, когда враг оказался на подступах к столице, помещения под стадионом были задействованы военными под устройство Запасного командного пункта СВК. Времени для его создания было немного, поэтому его обстановка была менее пафосной, чем сейчас. Но на вопрос, бывал ли здесь И.В. Сталин лично, – до сих пор обстоятельного и подтверждённого ответа нет.
Отметим, что с точки зрения удобства расположения и маскировки бункер был идеальным местом: самая безопасная восточная окраина Москвы, а немцы не бомбили стадионы, планируя их использовать для себя после войны. Надо сказать, что вопрос о безопасности руководителей страны на стадионе поднимался и до войны. 9 февраля 1939 года один из участников строительства некий инженер Мачевский отправил письмо И.В. Сталину о якобы готовящемуся покушении на него лично и членов правительства на этом стадионе: «Месторасположение центрально-распределительного пункта электроснабжения стадиона… было продиктовано злейшими врагами народа во главе с Антиповым (руководил в прошлом строительством стадиона) с таким расчётом, что правительственная ложа, в нужный момент могла быть подвержена взрыву». Письмо Мачевского через пять дней попало в кабинет секретаря И.В. Сталина А.Н. Поскрёбышева, который отправил его на рассмотрение к В.М. Молотову. Помощники В.М. Молотова потеряли письмо, оно было обнаружено только 2 марта 1940 года и никак не отразилось на судьбе Н.Д. Колли, которого Мачевский подозревал в заговоре. Может, это покажется странным, но, видимо, этому бункеру особого значения не придавали.
Но вернёмся к рассказу о Н.Д. Колли. В 1935 году с организацией Московского отделения Союза архитекторов СССР Николай Джемсович стал первым председателем правления МОСА и оставался им до 1951 года. Как руководитель московских зодчих он вёл большую организационно-творческую работу, много выступал на совещаниях и конференциях, часто публиковал статьи в профессиональной печати о советском и зарубежном опыте проектирования и строительства.
В 1937 году, выступая с докладом на I Всесоюзном съезде советских архитекторов, посвящённом основным этапам развития советской архитектуры, Н.Д. Колли показал себя весьма эрудированным историком советского зодчества.
Одновременно Н.Д. Колли был директором НИИ общественных и промышленных сооружений (1940-1956 гг.). За эти годы под редакцией Н.Д. Колли был выпущен ряд значительных теоретических трудов.
В 1951-1953 гг. Н.Д. Колли, будучи руководителем одной из магистральных мастерских Моспроекта, участвовал в разработке проектов застройки одной из ведущих магистралей нынешнего Первомайского района столицы – Щербаковской улицы. Она идёт от Семёновской площади к Измайловскому шоссе. Завершённая впоследствии архитекторами З.М. Розенфельдом, Б.М. Иофаном и Д.В. Алексеевым с крупными комплексами многоэтажных жилых домов, общественных и производственных зданий, она превратилась в одну из представительных, гармоничных, благоустроенных магистралей новой Москвы. По проектам Н.Д. Колли, выполненным совместно с архитектором И.Н. Кастелем, были построены жилые дома на Валовой и Новокузнецкой улицах, Бережковской набережной; проведены реконструкции Семёновской, Комсомольской, Сокольнической площадей, улиц Краснопрудной, Русаковской, Стромынки, Черкизовской.
Н.Д. Колли принадлежал к числу архитекторов, которых знали за рубежом, и пользовался там заслуженным авторитетом. Особенно плодотворной была его последняя поездка в 1966 году во главе группы советских градостроителей в Париж, сочетавшая пропаганду принципов советского градостроительства и профессиональное ознакомление с развитием строительства и архитектуры Франции. И приходится заключить, что в последующие десятилетия подобного понимания города как ансамбля у работавших в нём архитекторов не было. Нет его и в наши дни, так что приходится констатировать: архитекторы «сталинского ампира» намного превосходили своих последующих коллег выучкой, мастерством и образованностью.
Николай Джемсович (Яковлевич) Колли ушёл из жизни 3 декабря 1966 года, похоронен на Введенском кладбище в Москве.
И снова о тайне Измайловского бункера. Самая малораспространённая, но наиболее логичная версия экстренной эвакуации И.В. Сталина из Москвы строится вокруг уже упоминавшегося Запасного командного пункта Верховного главнокомандующего Красной армии И.В. Сталина в Измайлове. И в то же время многие задают вопрос о том, бывал ли Сталин в этом самом бункере? Хотя передвижение Верховного главнокомандующего никто и никогда не отслеживал, – это было запрещено, однако, тем не менее, дотошные историки склоняются к тому, что Сталин посетил бункер в 1941 году, скорее всего это был осмотр готового сооружения и тренировочная поездка на автомобиле по подземному тоннелю от Кремля до бункера. А также И.В. Сталин работал в данном объекте в конце ноября – начале декабря 1941 года, то-есть в самые тяжёлые дни начала войны. Именно здесь принималось решение: «Оставить Москву врагу» или «Защищать Москву». Когда немцев отбросили от Москвы, И.В. Сталин вернулся в Кремль.
Но почему же именно Измайловский бункер мог иметь столь важное значение для эвакуации «вождя народов»? В первую очередь из-за широких транспортных возможностей. Если принять за реальность существование тоннеля от Кремля до бункера, то абсолютно безопасно добраться туда можно было бы в течение получаса. Скорее всего, транспортом до бункера могла служить либо линия метро от «Площади революции» до станции «Измайловский парк культуры и отдыха имени Сталина» (нынешняя «Партизанская», которая в то время существовала), либо автомобильный (танковый) тоннель, о котором пока практически ничего неизвестно. Мне «танковая» версия представляется в некотором смысле фантастической. Как вы думаете, если колонна танков (а это и сейчас, согласитесь, не самый экологически чистый вид транспорта) заведёт двигатели в практически замкнутом подземном пространстве, не задохнутся ли пассажиры? Да и зачем танки под землёй?
Если мы берём за основу «железнодорожный вариант», то достаточно вспомнить, что станция метрополитена «Измайловский парк культуры и отдыха имени Сталина» в то время была конечной подземной станцией. Но средний путь её (москвичи знают, что станция имеет три пути) между ней и будущей «Измайловской» выходил на поверхность и переходил в железнодорожную ветку!
Главный редактор интернет-журнала Worldrusnews.ru/Мировые и российские новости Лев Рудский в бункере И.В. Сталина, 2003 год (на фото слева)
То есть Сталин гипотетически мог погрузиться в свой бронированный поезд, стоявший между станциями «Площадь революции» и «Улица Коминтерна» (места там достаточно), и проехать под землей к выезду в сторону Горьковской (тогда Дзержинской) железной дороги. И путь на Восток был открыт. Главное было обеспечить воздушное прикрытие.
Стратегическое преимущество Измайлова было в том, что артиллерийский обстрел с западных окраин Москвы вряд ли мог быть прицельным и опасным для Сталина. Тем более, что у него были и другие возможности эвакуации из Запасного командного пункта.
Некоторые исследователи высказывают догадки о существовании около бункера гигантской стоянки для танков и автомобилей, расположенной на глубине в 15 метров и «накрытой» шестиметровым слоем железобетона. Считается, что на этой стоянке могли размещаться до 150 тяжёлых танков типа КВ и автомобилей. Эта группа могла при необходимости обеспечить вывоз главкома на любой из ближайших аэродромов, либо двигаться к ближайшему Запасному командному пункту своим ходом. Известно, что в 90-е годы была рассекречена лишь небольшая часть измайловского объекта. Так что серьёзная оборонная инфраструктура рядом вполне могла быть.
Вариантов эвакуации из бункера множество. Вместе со строительством объекта в конце 30-х годов были проложены две дороги на восток: будущие Измайловское и Щёлковское шоссе. С них можно было без проблем попасть на основной эвакуационный путь – Горьковское шоссе.
Но наиболее предпочтительным (при всей нелюбви И.В. Сталина к полётам на самолётах) был воздушный путь. Буквально в «шаговой доступности» от бункера построили два аэродрома: Дальней авиации и ПВО. Один находился в районе нынешней 5-й Парковой улицы, а взлётной полосой его был современный Измайловский бульвар. Второй аэродром был на 15-й Парковой, то есть тоже рядом. И не надо забывать о том, что по Щёлковскому шоссе за довольно короткое время можно было добраться до Чкаловского аэродрома, а по Горьковскому – до военного аэродрома в Монино.
Но существовал и ещё один, самый короткий путь к личному самолёту главнокомандующего. Он мог расположиться в нескольких десятках метров от выхода из бункера, прямо на стадионе! Дело в том, что когда подземный бункер в 1940 году был построен, сооружение стадиона, бывшего объектом прикрытия, остановилось. И произошло это на очень любопытном этапе. Были построены три бетонных основы для трибун высотой в десяток метров каждая. Четвёртая сторона оставалась свободной. Пространство внутри трибун было освобождено от строительного мусора и выровнено. А там, где должна была быть четвёртая трибуна, начиналось нечто, подозрительно напоминавшее взлётную полосу. Мы знаем, что самолётам того времени для взлёта не всегда нужно было бетонное или асфальтовое покрытие, вполне подходила ровная земляная или даже снежная поверхность. А на стадионе под мощным прикрытием бетонных трибун могло разместиться несколько самолётов для Сталина, Берии и их сопровождающих. Истребители прикрытия в этом случае могли взлетать с любого из упоминавшихся ближайших аэродромов.
Похоже, что ЗКП «Измайлово» в течение почти пяти лет скорее всего готовился как главный эвакуационный пункт на случай экстренного отбытия оставшихся в столице руководителей в приволжские города. Но, в конце концов, Сталин остался в Москве, а в декабре началось мощное контрнаступление Красной армии и непосредственная угроза столице и её партийной верхушке миновала…
А теперь что касается внутреннего устройства самого бункера, до сих пор всё ещё поражающего уникальностью и продуманностью всех, даже мельчайших деталей. Зал заседаний и сегодня удивляет своим качеством. Это просторное помещение площадью до 80 квадратных метров с пятиметровым потолком и куполом над столом. Купол поддерживают четыре метрового диаметра колонны. Кажется, что они сделаны из итальянского мрамора, но на самом деле это искусно декорированный железобетон. «Лепнина» на куполе и в виде фриза на выкрашенных под мрамор стенах – тоже весьма искусное украшение: она нарисована, но так, что создается полное впечатление объёмности.
Купол придуман архитектором специально под негромкий голос Сталина: это – резонатор, усиленные чёткие звуки с которого достигают каждого сидящего за столом заседаний. Для смягчения резонанса во время заседаний внутри стола на полу лежал ковер, иначе звук под самим куполом «бил по ушам». Не новинка в архитектуре, но пример доскональной продуманности в сооружении данного объекта.
С некоторой опаской крутанул я ручку старинного граммофона, присел за письменный стол, за которым когда-то сидел Сталин, тронул телефонные трубки, по которым он, возможно, когда-то разговаривал, прикоснулся к его (так мне хотелось думать) курительным трубкам (на первых двух фото я, главный редактор интернет-журнала Worldrusnews.ru/Мировые и российские новости Лев Рудский в бункере И.В. Сталина, за столом, за которым, возможно, когда-то сидел сам Верховный главнокомандующий; на третьем фото – я наливаю себе настоящего грузинского вина, 2003 год). А в огромном зале, где он проводил совещания, я стал посредине, как это когда-то любил делать «Отец всех народов», произнёс несколько слов и удивился: мой голос, усиленный определёнными акустическими средствами, был слышен во всех уголках этого помещения. Ни одного микрофона, или ещё что-либо подобное мне обнаружить не удалось. От такого, хотя и краткого, соприкосновения с исторической реальностью, мурашки по телу пробежали.
Интерьеры бункера представляют собой очень хорошую, тонкую и точную стилизацию под сталинскую архитектуру, правда, без использования элементов советской символики. Кабинет И.В. Сталина кажется перенесённым из Кремля, только в меньших размерах. Он удивляет скупой обстановкой: рабочий стол с двумя телефонами, лампа, пустая ныне красная папка для документов, пепельница с трубкой (разумеется, уже не сталинской), диванчик для отдыха, этажерка с книгами. На стене портреты Маркса, Энгельса, Ленина; на заднем плане карта боевых действий, которая в те военные годы обновлялась постоянно. И зачем-то, спустя десятилетия, установленный бюст Сталина с погонами маршала, который в 1941 году вообще не имел никакого воинского звания, да и погон, как таковых, тогда ещё не было.
Стол в круглом зале заседаний Ставки немного напоминает стол на конференции 1945 года в Потсдаме, в которой участвовал И.В. Сталин. Вдоль входного коридора навытяжку стоят манекены в военной форме Красной армии, союзников и противников, всех тех, кто принимал участие в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг. Стены украшают картины советских художников на военную тему. В кабинете очень забавна одна (мягко говоря, выполненная не столь искусно, как этого хотелось бы), на которой изображены И.В. Сталин и маршал Советского Союза Г.К. Жуков, играющие на бильярде. Это художественное полотно И.В. Сталин обещал художнику повесить в своём кабинете. Естественно, все думали что в лучшем случае сие «произведение искусства» окажется где-то на «задворках», однако Иосиф Виссарионович был человеком слова. Повесил, но не в основном кабинете, а в запасном, в котором был всего два раза, но, тем не менее, своё обещание сдержал.
Тут же настольная игра МОМ. Игру вместе со столом и со стульями Сталину подарили польские военные, об этом говорит специальный знак на игровой доске. Стулья очень низкие, так что, дабы видеть всё поле, игрокам надо были стоять. Так как Сталин курил трубку, то посему на каждой стороне стола выдвигаются специальные пепельницы.
Игра выполнена, судя по всему, в единственном экземпляре. Играть в неё должны сразу четыре человека, а правила здесь очень и очень сложные. У каждого, как в шахматах, есть набор фигур: пехота, танки, авиация + круглая фишка, обозначающая столицу. Все фигуры ходят по-своему. Если в покер играют пара на пару, то здесь каждый за себя, союзы заключают лишь на время. Смысл игры – 
окружить или захватить чужую столицу. Проигравший из игры выбывает, и далее бой на доске ведут оставшиеся. Наверное, в полной мере насладиться игрой никому так и не довелось, – во время войны как-то не до игр было, а потом и других забот появилось немало.
В интерьере столовой-ресторана вдоль стен в стеклянных коробах выставлены муляж ордена Побед
ы (впрочем, сделанный мастерски – основа самого ордена, как известно, изготавливалась из платины, в центре – золотой медальон с изображением Кремля – красные лучи звёзд выполнены из рубинов, – по периферии – 121 бриллиант общим весом 16 карат); патефон с набором пластинок с выступлениями вождя; довоенный френч Сталина (по нём можно судить о небольшом его росте), – это подарок музея И.В. Сталина в городе Гори (Грузия), а также старый кувшин, которым когда-то в Гори пользовалась семья Джугашвили. За стеклом рядом газета «Правда» от 5 марта 1953 года, на других стендах тарелки с ликом вождя; плакаты периода войны и некоторые другие экспонаты. Любопытен портрет Сталина, выполненный неизвестным художником на куске стали. Эпоха 1930-1940-х годов кажется ожившей. Слава Богу, что это лишь иллюзия.
Вдоль стен стоят столы с аппаратами для офицеров связи и стенографистов. В торцевой стене зала раньше размещалась большая карта из плексигласа с положением на фронтах. Обстановку стеклографами наносили офицеры-операторы Генштаба, сидящие за ней в наушниках от телефонов. А ещё в зале установлены бюсты российских полководцев Александра Суворова и Михаила Кутузова, которые есть во всех ЗКП Ставки военного времени: думается, они были своего рода символами для Сталина и примером-напоминанием для членов Ставки и руководства НКО.
Свежий воздух в бункер подаётся по технологии, которую применяли при строительстве храмов: система действует за счёт множества вентиляционных труб, скрытых от глаз. Но было прохладно, хотя в ноябре – начале декабря 1941-го, когда здесь, вероятно, работал Сталин и заседала Ставка, температура, наверняка, подд
ерживалась комнатная. Значит, имелись компрессоры с терморегуляторами. И, конечно же, где-то вдалеке, чтобы не шумели, были установлены мощные дизели для энергообеспечения, принудительной подачи воды и канализации, а также вытяжки кухонных запахов. Имелись холодильники для продуктов, большие запасы топлива для них, танков и автомашин. Были помещения для отдыха членов Ставки, генералов и офицеров Генштаба и НКО, а также для охраны и рабочих. Для интереса заглянули в туалет. Разумеется, после евроремонта четыре его кабинки и умывальники не похожи на те, которые когда-то обслуживали около ста человек. Но зато они, как и переделанная кухня, заставляют задуматься о системе жизнеобеспечения и истинных размерах бункера, находящегося под защитой семиметрового бетонного покрытия.
Долгие годы стадион жил обычной жизнью типичного спортивного сооружения. Но постепенно, и это стало наиболее заметно после проведённых в Москве в 1980 году Олимпийских игр, он стал приходить в упадок. Первые годы начавшейся перестройки ни к чему хорошему в жизни стадиона также не привели. Ещё немного, и на его месте гулял бы только ветер и росла сорная трава. Но когда весной 1989 года здесь появился молодой предприниматель Сергей Васильевич Корниенко, многие начальники – «сидельцы» высоких кабинетов – воспрянули духом: есть на кого, в случае чего, свалить все беды. Они, ни на что не надеясь, без опаски отдали в его руки захудалое сооружение. Засучив рукава, в прямом смысле этого слова, Корниенко со своей командой с огромным желанием доказать всем, что он «надеется только на крепость рук, на руки друга и вбитый крюк», уже через несколько месяцев сумел осуществить необходимую реконструкцию, ремонт, навести поначалу хотя бы внешний лоск и организовать проведение первой Спартакиады профсоюзов СССР.
Через некоторое время С.В. Корниенко получает информацию о том, что под стадионом находятся стратегические помещения времен 30-40 годов ХХ века. И это, когда началось освоение подземной части объекта, подтвердилось. Таким образом и обнаружили бункер И.В. Сталина, который более полувека был недоступен для простых людей.
Прознав обо всем этом, некоторые «предприниматели» стали предлагать Корниенко любые деньги, лишь бы он уступил им это место для того, чтобы они устроили там ресторан или авангардное кафе со стриптизом, бильярдную и тому подобные злачные места.
Но Сергей Васильевич остался непреклонен. И решил восстановить бункер в его первозданном виде, как символ эпохи, частицу живой истории страны. Уже в конце 1996 года состоялось открытие погреба «В гостях у Сталина», где в старинные бочки залили прекрасные красные вина солнечной Грузии, так любимые «Отцом народов». С огромным трудом была восстановлена вся мебель, обстановка, полы, потолок и т.д., и т.п. С помощью начальника Центрального музея Вооруженных сил России полковника Александра Константиновича Никонова была развёрнута экспозиция периода 1941-1945 годов. Её основная тема – борьба советского народа с гитлеровскими захватчиками и победа над фашизмом. Там были представлены уникальные экспонаты: личные вещи И.В. Сталина, подарки от разных воинских частей, знаменитых военачальников и друзей музея.
В 1998 году музей получил официальный статус филиала Центрального музея Вооружённых сил РФ.
Замечу, что С.В. Корниенко любит музыку, театр и, как может, помогает Театру Российской армии, коллективу, исполняющего на русских народных инструментах задушевные песни. На фото, помещённом внизу, Сергей Кириенко с ансамблем русской песни на 88-летии со дня рождения народного артиста СССР Бориса Михайловича Зельдина. К счастью, мне довелось побывать на этом торжестве и даже сделать эту и другие фотографии.
И ещё одно важное событие. 7 мая 1994 года, накануне Дня Победы на базе ФОП «Измайлово» проходит общее собрание ветеранов войн разных поколений, которых связывало прохождение службы в одной дивизии. Так вот на этом собрании и было принято решение о создании в Москве клуба «Железная дивизия». Председателем клуба утвердили генерала армии И.Н. Родионова, который задолго до этого командовал Железной дивизией, где проходил действительную службу старший сержант Сергей Корниенко – ныне полковник в отставке.
По словам президента ФОП «Измайлово» С.В. Корниенко, в бункере Сталина также оборудован всем необходимым прекрасный концертный зал на 200 мест, где проходят концерты духовой музыки, выступления ведущих артистов российской эстрады и московских музыкальных театров, джазменов и бардов, встречи с интересными людьми. А ещё открыта картинная галерея, экспозиция которой постоянно обновляется. Безусловно, наверху, на стадионе проводятся самые различные спортивные состязания. К услугам спортсменов и любого желающего – салон красоты, оздоровительный центр, школа духовного развития «Преображение».
Да, предпринимателю новой генерации С.В. Корниенко в своих праведных делах удалось совместить, казалось бы, несовместимое: и далекую историю, и быстро меняющуюся действительность…
Отступление второе
ЖЕЛЕЗНАЯ ДИВИЗИЯ и КЛУБ «ЖЕЛЕЗНАЯ ДИВИЗИЯ»
Напомню, что при входе на стадион «Измайлово» привлекает внимание мемориальный комплекс, состоящий из образцов боевой техники и вооружения. Танки и бронемашины напоминают о мощи легендарной 24-й Самаро-Ульяновской, Бердичевской, трижды Краснознамённой, орденов Александра Суворова, Богдана Хмельницкого и Октябрьской революции мотострелковой Железной дивизии. Мемориальный комплекс создан её бывшими воинами, входящими в ветеранскую организацию «Клуб «Железная дивизия».
27 октября 2018 года в Москве состоялись торжественные мероприятия, посвящённые 100-летию со дня формирования Железной дивизии. И хотя в настоящее время такой дивизии в составе Вооружённых сил РФ нет, она существует в истории многострадального Отечества, в боевых традициях её армии, в памяти ветеранов, отдавших службе в прославленном соединении многие годы жизни. Железная дивизия будет существовать, пока жив хоть один её ветеран. Впрочем, и это утверждение – не истина в её последней инстанции. Память о славных боевых делах соединения будут хранить потомки ветеранов.
Трудно кратко описать боевой путь Железной дивизии. Она прошла через огонь четырёх войн – Гражданской (октябрь 1917 – октябрь 1922 гг.), Советско-польской (февраль 1919 – март 1921 гг.), Советско-финской (30 ноября 1939 – 13 марта 1940 гг.), Великой Отечественной (22 июня 1941 – 9 мая 1945 гг.). В послевоенный период дивизия принимала участие в ликвидации националистических формирований на Украине. В 1957 году соединение стало мотострелковым. 21 августа 1968 года части дивизии совместно с союзными войсками Варшавского Договора вошли в Чехословакию. Поздней осенью 1968-го соединение вернулось на Родину. За долгие годы – с 1918 по 1992-й – в рядах Железной дивизии служили более 500 тысяч представителей всех союзных республик СССР.
В годы Гражданской войны Железная дивизия сражалась на пяти фронтах. Она участвовала в Симбирской наступательной операции Первой армии, Сызрань-Самарской наступательной операции войск 4-й и 1-й армий Восточного фронта, в наступлении Первой армии на Южный Урал, в ходе которых были освобождены города Симбирск, Самара и Оренбург. Соединение отличилось и в других крупных сражениях той войны. А сформировано оно было 26 июля 1918 года приказом РВС Первой армии Восточного фронта из добровольческих отрядов Самары, Симбирска и Сенгилея и названо Первой Симбирской пехотной дивизией. Первым командиром соединения стал Гая Дмитриевич Гай (Гайк Бжишкян). Уже 28 сентября 1918 года дивизия была награждена Почётным Революционным Красным знаменем, а 18 ноября 1918 года переименована в 24-ю Симбирскую стрелковую дивизию. 13 декабря 1920-го 24-я Симбирская стрелковая дивизия получает второе почётное наименование – Самарская. 25 октября 1921 года 24-я Симбирско-Самарская стрелковая дивизия получает третье почётное наименование – Железная – за высокую духовную силу и прочную, крепкую, железную стойкость, мужество и храбрость личного состава, проявленные в боях в районе станции Охотничья. Это наименование было присвоено ещё в 1918 году – приказом № 85 по Первой армии от 9 августа, а подтверждено 25 октября 1921 года приказом РВСР № 2444/423. В 1924 году в связи с переименованием Симбирска в Ульяновск дивизия была также переименована в Самаро-Ульяновскую.
Яркие страницы истории дивизии написаны её солдатами, офицерами и генералами в годы Великой Отечественной войны, которая застала её на территории Западной Белоруссии. В бой соединение вступило на четвёртый день после её начала. Дивизия провела ряд успешных сражений, но под натиском превосходящих сил врага вынуждена была отходить. И вот здесь случилась самая трагическая история в её боевой биографии. Было утрачено Боевое красное знамя. Вернее, так считали два года. А произошло следующее. Из исторического формуляра дивизии: «22 июня 1941 года дивизия из района Молодечно выступила на фронт и 25 июня… на дальних подступах к Минску вступила в бой с армейской танковой группой Готта в составе 19-й панцирной, 12-й и 18-й мотодивизий. В этих боях самаро-ульяновцы доказали, что они достойны героических традиций своей дивизии. 18 фашистских танков сожгла гаубичная батарея старшего лейтенанта Попова. На счету наводчика Галкина числилось 7 танков, подбитых прямой наводкой». Но в те суровые летние месяцы трудно было противостоять натиску гитлеровских полчищ. Фашистские танки прорвались далеко вперёд, и
дивизия оказалась в окружении. При выходе из вражеского кольца в неравном бою погибли старший политрук А.В. Барбашев и его группа, которой было поручено вынести Боевое знамя. Эта кровопролитная схватка происходила на глазах бывшего солдата 301-го Бобруйского пехотного полка русской армии белорусского колхозника Дмитрия Тяпина. Пробравшись ночью к месту недавнего боя, он обнаружил на теле Барбашева алое полотнище. Старый солдат, советский патриот спрятал Боевое знамя и хранил его с риском для жизни два с лишним года. Когда Советская армия освободила село, он передал боевую святыню командованию. За этот подвиг Д.Н. Тяпин был награждён орденом Красного знамени и навечно зачислен в списки личного состава одного из полков Железной. А старший политтрук А.В. Барбашев в 1970 году в связи с 25-летием Победы посмертно удостоен ордена Отечественной войны I степени. После возвращения дивизии Боевого знамени приказом по Красной армии ей вернули прежние почётные заслуги и награды.
Весной 1944 года, форсировав реку Збруч, части Железной дивизии перекрыли единственную дорогу, по которой пытались пробиться окруженные в этом районе гитлеровцы. В том бою погиб парторг П.А. Макаров, бросившийся с гранатами под вражеский танк. За совершенный подвиг ему посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза. Совершив форсированный марш в Буковину, части Железной, действуя в составе 11-го гвардейского танкового корпуса генерала А.Л. Гетмана, 29 марта овладели областным центом – городом Черновцы. Передовые отряды дивизии, продолжая наступление на юг, вышли к государственной границе и, форсировав реку Серет, заняли на румынской стороне более 20 крупных населённых пунктов. За образцовое выполнение заданий командования при освобождении Черновцов дивизия была награждена орденом Суворова II степени, за бои в предгорьях Карпат и выход на государственную границу – орденом Богдана Хмельницкого II степени. Трём её полкам было присвоено почётное наименование «Прикарпатских».
Героически сражались бойцы в районе Делятина и Коломьи, сдерживая попытки гитлеровцев вырваться из кольца окружения, в котором оказалась крупная фашистская группировка. Здесь совершил героический подвиг рядовой В.П. Майборский. Рота, в которой он сражался, прорвала вражескую оборону. Солдаты ещё не успели развернуться в боевой порядок, когда по наступающим застрочил фашистский пулемёт… Пехота залегла, а через мгновение Майборский поднялся, бросился вперед и, достигнув амбразуры, закрыл её своим телом. Изрешечённый пулями, он нашёл в себе силы бросить в дзот противотанковую гранату. В.П. Майборскому было присвоено звание Героя Советского Союза. В части считали – посмертно. Но отважный воин выжил и через 17 лет снова приехал в родную дивизию.
Герой Советского Союза В.П. Майборский рассказывает солдатам Железной дивизии о подвигах однополчан, 1966 год
За четыре года войны дивизия прошла с боями 2500 километров, освободила от оккупантов 1300 населённых пунктов, взяла в плен 9000 солдат и офицеров противника, захватила 10 самолётов, 130 танков и самоходных установок, 540 орудий и миномётов, 375 автомашин и 415 мотоциклов, 50 складов. Были уничтожены 25000 гитлеровских солдат и офицеров, 52 самолёта, 275 танков и САУ, 1120 орудий и миномётов, более 2000 пулемётов, 600 автомашин, 40 складов. Железная дивизия участвовала в боях под Москвой, в Сталинградской битве, в освобождении Украины, Чехословакии.
Около 9 тысяч воинов дивизии были награждены орденами и медалями, а семнадцати из них присвоено звание Героя Советского Союза. Шестерым – за подвиги, совершённые во время войны с Финляндией. Трое из состава Железной стали полными кавалерами ордена Славы.
Суровую военную школу легендарной Железной дивизии в советское время прошли маршал Советского Союза И.С. Конев, генералы армии А.В. Горбатов, М.А. Пуркаев, К.Н. Галицкий, Е.Е. Мальцев, К.А. Кочетов, И.Н. Родионов, А.И. Баранов, И.Е. Пузанов, В.И. Исаков, А.Ф. Маслов, Д.В. Булгаков, а также председатель Президиума Верховного Совета СССР Н.М. Шверник, советский учёный А.А. Благонравов, поэт М.А. Дудин и другие известные люди. Из рядов Железной вышли два командарма второго ранга, 13 генерал-полковников, 27 генерал-лейтенантов, более 70 генерал-майоров.
Повторю, что 7 мая 1994 года в целях сохранения памяти о службе в легендарном соединении и славной истории Железной дивизии, воспитания молодёжи на её героических подвигах и взаимной поддержки ветеранов соединения в повседневной жизни в Москве была создана Межрегиональная общественная организация ветеранов Вооружённых сил России «Клуб «Железная дивизия». Инициаторами той встречи явились полковники запаса М.М. Шарипов и В.А. Романюк, бывший командир дивизии А.М. Родионов, старший сержант запаса С.В. Корниенко. А руководителем клуба избрали бывшего в то время начальником Академии Генерального штаба, впоследствии министром обороны РФ генерала армии И.Н. Родионова, который в 70-х годах командовал Железной дивизией. Он руководил клубом до 2014 года. В клуб входят такие авторитетные генералы, как бывший первый заместитель министра обороны СССР К.А. Кочетов, командующий войсками Северо-Кавказского военного округа А.И. Баранов, командующий войсками Ленинградского военного округа И.Е. Пузанов, начальник Главного автобронетанкового управления С.А. Маев.
С 2014 года ветеранскую организацию «Клуб «Железная дивизия» возглавляет полковник в отставке Николай Анохин – последний начальник политического отдела дивизии.
Клуб «Железная дивизия» (аналогов ему нет ни в России, ни за рубежом) силён своим боевым братством и составом. Здесь детально и профессионально изучают историю войны и дивизии, её боевой путь, судьбы однополчан. Вряд ли где-нибудь в мире существует ещё один такой стадион, чтобы на его территории были выставлены на всеобщее обозрение десятки образцов военной техники и вооружения, напоминающие посетителям об ударной силе и огневой мощи мотострелковой дивизии советской/российской армии. Они не угрожают, но уважение внушают. Сюда приходят школьники и военнослужащие, артисты и коллеги, друзья и знакомые, зарубежные гости. Клуб дружит с Центральным академическим театром российской армии (ЦАТРА), Центральным музеем Вооруженных сил, студией военных художников имени М.Б. Грекова, Московским высшим общевойсковым училищем.
За годы своего существования клуб осуществил множество добрых и полезных дел. В этом перечне – благотворительная помощь, содействие в получении жилья, укреплении здоровья, устройстве на работу, проведение научно-практических конференций, мероприятий-реквиемов, вечеров-посвящений, издание книг о дивизии и её замечательных воинах. Важнейшей своей задачей члены клуба считают военно-патриотическое воспитание молодёжи. Объект особого внимания – подшефный столичный лицей № 1581 имени Г.Д. Гая. В 1984 году в лицее был создан музей боевой славы Железной дивизии, уже на следующий год признанный лучшим в Москве, но в «перестроечное» время упразднённый. После своего образования члены общественной организации «Клуб «Железная дивизия» взяли школу под свою опеку. Музей был отреставрирован, расширен, и в 2005 году занял в смотре столичных школьных музеев второе место.
Клуб уже имеет свои традиции. Так, ежегодно 27 июля торжественно отмечается День Железной дивизии. В этот праздник обязательно происходит обмен делегациями с воинами, служившими в Железной дивизии, в том числе с Украины и украинскими ветеранами; поддерживаются контакты с Арменией, сыном которой был первый начдив соединения Г.Д. Гай, и, конечно же, с Ульяновской областью – родиной Железной дивизии. Представители региона и члены Ульяновского землячества постоянно приезжают в Москву и участвуют во многих мероприятиях.
Итак, исторический музейный комплекс «Запасной командный пункт Верховного главнокомандующего Красной армии И.В. Сталина периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.» («Бункер И.В. Сталина») – ныне Универсальный спортивно-зрелищный комплекс «Измайлово» Российского Государственного университета физической культуры, спорта и туризма – является филиалом Центрального музея Вооружённых сил России.
После посещения музея «Бункер И.В. Сталина» я понял одно, что это не то место, куда можно ходить часто. Но хотя бы один раз побывать здесь обязательно стоит. Именно для того, чтобы вспомнить (если кто забыл!) героическое прошлое своей страны. Потому что такие музеи – это нашей с вами истории строки…
В работе над статьёй использованы архивные документы Министерства обороны Российской Федерации, Центрального музея Вооружённых сил РФ, материалы российских и иностранных СМИ, интернета, архив автора
2003 год, Москва
Лев Рудский (WRN)