ИЗ СТАРЫХ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК (Россия, Москва, 2007 год)
Так однажды, более 40 лет назад назвал молодого офицера-подводника Василия Каневского один из космонавтов, с которым довелось встретиться. Среди них был и космический первопроходец Юрий Гагарин. Может быть, именно он, узнав историю Каневского, так и сказал. А история заслуживает того, чтобы сегодня рассказать о ней более подробно. Теперь, по прошествии стольких лет, когда снят гриф секретности, истекли сроки «подписки о неразглашении», это стало возможным.
Живущий ныне в Москве (Россия) контр-адмирал в отставке, Герой Советского Союза Василий Аврамович Каневский – единственный в советском/российском флоте моряк, которому удалось замкнуть орбиту подводной кругосветки. Правда, получилось это не сразу, а в два приёма, точнее, в два похода: оба витка, разойдясь в разные стороны света, сомкнулись на Камчатке. Первую ветвь своей подводной орбиты Каневский проложил в ходе трансполярного похода подо льдами Арктики в 1963 году – от берегов Мурмана до Камчатки. Подводный ракетоносец «К-178» под командованием капитана первого ранга Аркадия Михайловского, погрузившись между Землёй Франца-Иосифа и Новой Землёй, оставив под ледяным панцирем 1617 миль, вошёл в Тихий океан и вскоре ошвартовался в одном из уголков обширного Авачинского залива.
– В истории нашего флота – говорит В.А. Каневский, – это был первый подлёдный поход подводного корабля с баллистическими ракетами на борту. Ракетоносец – инженерное сооружение значительно сложнее, чем носитель торпед, и вероятность технических неожиданностей на нём многократно выше. 
Достаточно вспомнить взрыв ракетной шахты на печально известной «К-219». Но «двести девятнадцатая» сразу же всплыла после аварии. А вот у «К-178» такой спасительной возможности под паковыми льдами нет. Нахождение подлодки подо льдом в течение многих суток, толщина которого местами может доходить до 50 метров, это ловушка. Вероятность срочно найти «дырку» во льду, чтобы вырваться на поверхность, близка к нулю. И все – от командира до кока – это прекрасно понимали. Но мы всё-таки искали и находили между льдинами полыньи, в которых можно было бы всплывать для ракетного залпа. Однако надо было умудриться всплыть так в какой-нибудь трещине, чтобы не ободрать корпус об острые края. «Вписать» огромный подводный крейсер в такую щель – всё равно, что посадить «Боинг» на вертолётную площадку. Этот маневр – вертикальное всплытие – подобный подъёму кабины лифта, отрабатывался подводниками впервые. Тут любая авария – пожар, пробоина, взрыв – верная гибель. Разумеется, что все эти обстоятельства вызывают у экипажа чрезвычайное психологическое напряжение. Особенно не по себе было, когда приходилось пролезать в щель между массивными клыками-сталактитами нижней кромки льда и вершинами подводных хребтов.
Учились мы и приледняться – зависать под ледяным панцирем, упираясь в его твердь носом и макушкой рубки. Всего за тот поход пришлось всплывать и приледняться 10 раз, в том числе и в районе Северного полюса. Командир должен ощущать габариты корпуса своей атомарины, её инерцию и массу столь же ясно, как параметры собственного тела. И капитану первого ранга Михайловскому удалось с первой же попытки мастерски всплыть в обнаруженной полынье.
– А зачем надо было тревожить вечный покой под ледяной шапкой Земли?
– Потому что его уже растревожили американские атомные подлодки, которые «шныряли» из Чукотского моря в Баренцево вдоль северных границ нашей страны, определяя цели для будущих ракетно-ядерных ударов. Такой первый трансарктический рейд ещё в 1958 году совершил американский атомоход с именем, 
позаимствованным у знаменитого французского писателя-фантаста Жюля Верна, – «Наутилус». Вслед за ним подкупольное пространство Арктики исчертили своими трассами «Си Скейт», «Сар-го», «Си Дрэ-гон», «Джордж Вашингтон». Освоив этот самый труднодоступный военно-морской театр, американцы прекратили подлёдные плавания ввиду чрезвычайного риска и полной уверенности, что никто, кроме них, туда не посмеет сунуться. Вот тогда-то на подлёдную арену и вышли наши атомарины, дабы перекрыть направление безответных ударов.
Согласитесь, что это не шуточное дело: пересечь все приполярные моря страны за 136 часов! Притом, невзирая на сезон навигации, на погоду, ледовую обстановку и прочие «прелести», которые подчас вынуждают корабли оставаться во льдах на зимовку.
А тут мир потрясла сенсация: американская атомная подлодка «Тритон» совершила кругосветное подводное плавание через три океана. Снова ожила опасная концепция «безответного превентивного удара» по СССР. Снова был брошен стратегический вызов. Северный флот его принял. В Москве решили перекрыть рекорд американцев втрое, то есть обогнуть «шарик» отрядом из трёх атомарин.
2 февраля 1966 года из заметённой снегами, но не скованной льдами бухты Кольского полуострова вышли и взяли курс на запад две атомные подводные лодки. На головном корабле – «К-116» – с крылатыми ракетами ядерной мощи шёл в качестве представителя Генерального штаба Вооружённых Сил СССР капитан второго ранга Василий Каневский. На борту ракетоносца располагался и походный штаб отряда под началом контр-адмирала Анатолия Сорокина. Вёл атомный крейсер навстречу неведомым судьбам капитан второго ранга Вячеслав Виноградов.
Об этом походе немало писали, точнее, трубили в фанфары. Чем больше трубили, тем более умаляли величие сотворенного. Что нам стоит под водой три океана пропахать?! Пропахали, конечно… Но какие неимоверные усилия были на это затрачены, знают лишь те, кто мужественно, по многу недель кряду нёс в тех отсеках тревожные вахты.
– Третья лодка в поход не вышла: подвела серьёзная неисправность реактора. Так что на побитие американского рекорда отправились «К-116» и «К-133», которой командовал капитан второго ранга Лев Столяров. Шли друг за другом на заранее установленной дистанции и глубине движения, поддерживая между собой звукоподводную связь. С берегом же в целях скрытности соблюдали полное радиомолчание.
На фото (слева направо): А. Сорокин, В. Виноградов и Л. Столяров.
Так началась моя вторая, замыкающая часть моей подводной кругосветки на атомоходе «К-116» (с восемью стратегическими крылатыми ракетами на борту). С одновременным выполнением военных задач мы вели уникальную океанографическую работу: исследовали рельеф дна под килем, изучали возможности радиосвязи и навигационной аппаратуры в высоких широтах, определяли скорость звука на разных глубинах и многое другое, что позволило потом надёжно освоить эту не просто стратегическую, но и великую национальную трассу страны.
Маршрут был достоин великого путешественника Магеллана: предстояло обогнуть Скандинавию, пройти всю Атлантику до антарктических вод, преодолеть коварнейший пролив Дрейка, затем пересечь Тихий океан и всплыть близ камчатских вулканов.
Шли, как говорится, не зная броду, то есть, не зная об океанских глубинах ничего конкретного. Для того, собственно, и отправились в этот «слепой полёт» вокруг Земли, чтобы узнать. Так что с Магелланом, несмотря на то, что проходили Южную Атлантику с разрывом в четыре века, были в равном положении. Перед выходом расспрашивали наших китобоев о характере плавучих льдов в проливе Дрейка. Но ничего путного китобои сообщить не смогли – они охотились в иных местах. Пригодились, как ни странно, записки капитана Ивана Крузенштерна, огибавшего Южную Америку более полутораста лет назад на паруснике «Надежда». Сведения Крузенштерна, как оказалось потом, – были весьма достоверными.
Однако маневрировать между айсбергами в подводном положении, сохраняя генеральный курс, мы не могли. При глубине погружения в 300 метров нас поджидали ледяные стены, уходившие вниз на 800 и даже на 1000 метров. Включали эхопеленгатор, но айсберги постоянно торосились, наползая друг на друга, и от этого стоял постоянный шум, который напрочь засвечивал экраны гидроакустического комплекса.
Роковой мыс Горн, там, где схлёстываются течения двух океанов, встретил нас подводным штормом. Огромный, почти в пять тысяч тонн, атомоход качало даже на глубине 50 метров. Что творилось наверху, трудно было представить.
Обратная сторона Луны изучена лучше, чем ложе Мирового океана. Подводники шли в неведомое. Командиры, конечно, знали о таком явлении, как апвелинг, – мощный подъём вод из глубины. Предполагалось даже, что именно такая гигантская внутренняя волна и утащила в бездну американский атомоход «Трешер» в апреле 1963 года. Я вспомнил об этом, когда на подходе к острову Пасхи наша лодка неожиданно и неудержимо стала проваливаться на глубину. Под килем было два километра, а на глубиномере – предельные триста метров. Чёрная стрела ползла за красную риску. Вахтенный офицер замешкался. Все решали секунды, и я сам рванул рычаги машинного телеграфа на «самый полный вперёд», приказав переложить горизонтальные рули на всплытие. Потом объявил аварийную тревогу. Наш ракетоносец (спасибо северодвинским корабелам, сотворившим сверхпрочный корпус) выдержал запредельное давление и всплыл на рабочую глубину.
Впрочем, в подобные ситуации мне уже доводилось попадать. Ещё в первом подлёдном походе, когда нёс вахту в помещении пульта управления атомными энергоустановками, вынужден был объявить аварийную тревогу – на глубине 120 метров в седьмом отсеке начался пожар. В спешном порядке мне пришлось герметизировать выгородку, переводить управление реакторами на вспомогательный пост. А над рубкой атомарины громоздились льды толщиной 30 метров. Первую полынью, для того чтобы всплыть, удалось отыскать только через четыре часа.
И все же, оставив за кормой 25 тысяч миль, отряд контр-адмирала А. Сорокина из двух подлодок прибыл на Камчатку. Через несколько дней президент США отправил в отставку своего министра Военно-морских сил. За то, что информация о кругосветке советских кораблей попала в Белый дом не из его ведомства, а из сообщения ТАСС.
Подчеркну ещё раз, что я стал первым и единственным подводником в мире, которому удалось обогнуть земной шар под водой.
Одним из первых, кто осуществил успешный проход на атомной подводной лодке («К-21» проекта 627А «Кит», заводской № 284) подо льдами Арктики, отработку методики подлёдного плавания, всплытия в полынье был Владимир Николаевич Чернавин. Впервые сообщение о подводниках атомного флота в советской печати появилось в октябре 1961 года. Тогда газета «Известия» рассказала о плавании советской атомной подводной лодки, познакомила читателей с командиром и другими членами экипажа атомохода, получившего вскоре имя «Ленинский комсомол».
Герой Советского Союза, адмирал флота СССР Владимир Николаевич Чернавин
и главный редактор интернет-журнала Worldrusnews.ru/Мировые и российские новости
Лев Рудский
А через двадцать лет, в феврале 1981 года та же газета «Известия» писала о делегате XXVI съезда КПСС, депутате Верховного Совета СССР, Герое Советского Союза адмирале В.Н. Чернавине: «На Севере он прошёл все трудные ступеньки флотской службы: от лейтенанта – штурмана подводной лодки, до командующего флотом. Он был старшим помощником командира дизельной подводной лодки, командиром подводной лодки. Потом водил по северным морям один из наших первых подводных атомоходов».
Говорит В.Н. Чернавин (на фото вместе с В.А. Каневским) – Герой Советского Союза, адмирал флота СССР, последний главнокомандующий Военно-морским флотом СССР, заместитель министра обороны СССР: «В общем ликовании как-то забыли о мужественном моряке, который замкнул свою личную орбиту в гидрокосмосе. И это был рекорд не для Книги рекордов Гиннесса. Это был настоящий подвиг – для Родины. Совершив его, Василий Каневский продолжал свою успешную военно-морскую службу».
– Василий Аврамович, а как сложилась ваша жизнь после тех исторических событий?
– Служил. Вышел в отставку. Но продолжал и продолжаю жить в полной мере. Когда началась очень неприятная для меня – морского офицера и патриота – «возня» вокруг Севастополя и Черноморского флота, я пришёл к мэру Москвы Ю.М. Лужкову и предложил свою помощь в решении этой проблемы. Тогда был создан фонд «Москва-Севастополь», в котором меня назначили вице-президентом. Считаю, что вместе с Юрием Михайловичем мы в какой-то мере сняли напряжение в данном вопросе. И пока у меня хватит сил, я буду служить России, Москве и Военно-морскому флоту!
Василий Аврамович Каневский родился 27 января 1927 года в селе Харлиевка Попельнянского района Житомирской области в семье агронома. В сентябре-ноябре 1941 года участвовал в эвакуации тракторной колоны своим ходом из Сумской в Тамбовскую область. В 1942-1943 гг. он – уже боец истребительного батальона на Воронежском фронте. С июня 1944 года – в рядах Военно-морского флота, служит в Кронштадте мотористом на рейдовом тральщике «РТЩ-17» и подводной лодке «С-13» у знаменитого капитана, Героя Советского Союза Александра Маринеско. Вместе с ним участвовал в трёх боевых походах. Вскоре А. Маринеско отправляет смышленого 17-летнего мальчишку в военно-морское училище имени Дзержинского на дизельный факультет, располагавшийся в Ленинграде в здании Адмиралтейства. После окончания училища Каневский семь лет ходил на дизельных подводных лодках Северного флота в должности командира группы движения, командира БЧ-V, дивизионного инженера-механика. А после окончания машиностроительного факультета Военно-морской академии кораблестроения и вооружения имени Крылова по специальности «Атомные энергетические установки подводных лодок» его назначили в Управление подводных лодок Главного управления кораблестроения ВМФ, затем в Управление ракетных войск стратегического назначения Генерального штаба ВС СССР. Был ведущим инженером первых строящихся стратегических подводных лодок с баллистическими ракетами «Р-13» надводного старта, занимался созданием стратегической подводной ракетно-ядерной системы.
После окончания с отличием Военной академии Генерального штаба ВС СССР назначен членом Научно-технического комитета Генштаба, а затем – первым заместителем начальника управления Минобороны СССР, участвовал в создании и испытании стратегических атомоходов третьего и четвёртого поколений.
Герой Советского Союза, ветеран Великой Отечественной войны и Подразделений особого риска контр-адмирал В.А. Каневский удостоен орденов Ленина, Отечественной войны II степени, Красной звезды, Трудового Красного знамени, Знак Почёта, медалей «За боевые заслуги», «За победу над Германией» «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, орденами Петра Великого I степени, Святого князя Александра Невского I степени и других наград Советского Союза, России и иностранных государств.
В.А. Каневский – доктор географических и философских наук, профессор, лауреат международной премии ООН и кавалер медали ООН имени Бутроса Б. Гали, первый вице-президент Академии проблем безопасности, обороны и правопорядка, академик Международной академии информатизации.
Со своей женой Ольгой Степановной (на фото) Василий Аврамович живёт уже 54-й год. Их сын Сергей – кандидат технических наук, ракетчик, полковник в отставке, внук Павел пишет диссертацию по социологии.
Автор публикации, а также фотографий, сделанных на 80-летнем юбилее В.А. Каневского, – Лев Рудский
27 января 2007 года
Лев Рудский (WRN)