СОБИБОР. ВОССТАВШИЕ в АДУ и – ПОБЕДИВШИЕ!

В Москве, в Российской академии художеств (РАХ) состоялась премьера портрета «Узник» кисти известного советского живописца Меера Моисеевича Аксельрода (5.7.1902-10.1.1970), ученика русского художника Владимира Андреевича Фаворского (3.3.1886-29.12.1964), члена Московского Союза художников и художественного объединения «Четыре искусства». Это – единственное прижизненное художественное изображение Александра Ароновича Печерского, руководителя знаменитого восстания против фашистов в концентрационном лагере смерти Собибор (Польша) 14 октября 1943 года. Российская публика познакомилась с картиной в рамках проведённого «круглого стола» «Художественное наследие Меера Аксельрода. К 115-летию со дня рождения», на заседании которого выступили представители фонда А.А. Печерского, искусствоведы и историки.

М.М. Аксельрод познакомился с Печерским на открытии своей первой персональной выставки в Ростове-на-Дону в 1967 году, где тогда жил Александр Аронович. Вдохновлённый необычной судьбой Печерского художник вскоре создаёт эту картину. Она вошла в цикл «Гетто», завершающий большую серию «Немецкая оккупация», над которой мастер начал работать ещё в годы Великой Отечественной  войны. В СССР портрет никогда не выставлялся, ибо правду о Собиборе по каким-то политическим, но точно по антисемитским причинам предпочитали не говорить. Вместе с дочерью и внуком Аксельрода полотно оказалось в Израиле, однако там оно тоже широко не было представлено, не получило должного признания, – участвовала лишь в двух камерных выставках в Иерусалиме, а затем в Киеве, видимо, как напоминание местным потомкам о неблаговидной (мягко сказано) роли их предков – пособников фашистов в годы Второй мировой войны (на фото вверху: портрет «Узник»; справа: А.А. Печерский в юности).

Об этом, о том, что такое Собибор, и о людях, поднявших восстание в аду и победивших, – в этом материале. 

 ПОБЕГ ИЗ СОБИБОРА

Строго засекреченный концентрационный лагерь, который нелюди гитлеровской Германии создали специально для уничтожения евреев, находился в сосновом бору в 200 километрах от Варшавы на юго-востоке Польши близ небольшой деревушки Собибур (ныне в Люблинском воеводстве), недалеко от бывшей советско-польской границы. В годы войны здесь была конечная станция поезда – место тихое и безлюдное и, как решили фашисты, удобное для лагеря смерти. Он был организован в рамках операции «Рейнхард», цель которой – массовое уничтожение еврейского населения, проживавшего на территории так называемого «генерал-губернаторства» – Польши, оккупированной нацистской Германией, а также других стран Европы, Советского Союза. Лагерь смерти Собибор действовал с мая 1942 года по октябрь 1943-го. За такое короткое время в нём были зверски уничтожены 250 тысяч евреев, в том числе 40 тысяч детей. Подумайте только – четверь миллиона! Здесь также погибли евреи не только из Польши, но и те, которых привозили в лагерь из других оккупированных фашистами стран: Нидерландов, Франции, Чехословакии и СССР (в основном, из Литвы).

Так как концлагерь был расположен в лесу, а железная дорога заходила в тупик, то всё это (по замыслу «строителей») должно было способствовать сохранению жуткой тайны. Всю территорию окружали четыре ряда колючей проволоки высотой в три метра. Между третьим и четвёртым рядами пространство было заминировано; между вторым и третьим – расхаживали патрули. Днём и ночью на вышках (по углам лагеря), откуда просматривалась вся система заграждений, дежурили часовые с пулемётами. Лагерь разделили на три сектора. Первый сектор — мастерские: портняжная, сапожная, столярная. Нужен был и обслуживающий персонал. Эсэсовцы желали получать удовольствие от жизни. Женщины-заключенные вязали им носки, гладили рубашки, перешивали одежду, снятую с убитых. Художники рисовали портреты, которые эсэсовцы посылали домой.

Второй сектор. Здесь у прибывших в вагонах смерти заключённых отнимали багаж. Вещи узников забирала интендантская служба СС — одежду, часы, деньги. Рядом — хозяйственный двор: держали кроликов и гусей, чтобы лагерная охрана не голодала.

Третий сектор — это газовые камеры. Второй и третий секторы соединяли проходы. Один для мужчин, которых раздевали и сразу заводили в камеру. Другой для женщин и детей, — их вели через «парикмахерский барак». Здесь их быстро и грубо стригли. Волосы отсылали на фабрику рядом с Нюрнбергом, где из них изготавливали войлок. Он шёл на зимнюю форму для солдат Вермахта и на мягкую обувь для моряков-подводников — на лодке нельзя шуметь. Спрос на волосы в Третьем рейхе был большим.

Начальство лагеря и внутренняя охрана состояли только из немцев (их всего было 29), охрану по периметру несли украинские полицаи, количество которых было значительно больше, чем эсэсовцев. Немногие выжившие узники рассказывали, что украинцев из батальона охраны боялись больше, чем немцев. Именно они – эти украинские фашисты, с нескрываемым удовольствием вершили самые бесчеловечные дела на этой фабрике смерти. Немцы действовали по инструкции, украинцы работали с энтузиазмом. Они безжалостно расстреливали пытавшихся бежать; едва в лагерь прибывал поезд с новой партией смертников, сразу же без приказа убивали слабых и старых узников. Надзиратели заставляли евреев раздеться и сдать ценные вещи, затем прикладами загоняли в душевые, якобы, «освежиться» перед отправкой в другой лагерь – трудовой. Дорогу от бараков до камер называли «Дорогой в рай». Мужчин и женщин разделяли, дети шли с женщинами. Одежду, обувь и багаж сортировали и отправляли в Германию. Что поценнее, охранники прятали для себя и своих краль.

Обещанные душевые оказывались газовыми камерами – туда заталкивали от 180 до 200 человек. Люди начинали понимать, что их ждёт, когда уже все находились внутри. Но сопротивляться было поздно. Двери закрывались герметически. Затем подавался угарный газ от двигателя танка, работавшего неподалеку. Через 20-30 минут все были мертвы. Подача газа прекращалась, пол механически раздвигался, и тела падали в подвал. Трупы осматривали охранники со специальными щипцами, которыми раздвигали челюсти убитых. Искали золотые коронки. Если находили — вырывали. А убитых сваливали на вагонетки, вывозили в лес и сбрасывали в огромный ров. Людей, занимавшихся этой работой, периодически расстреливали. Вся процедура от прибытия до так называемых «похорон» занимала два-три часа. В это время других заключённых заставляли очищать железнодорожные вагоны от тел, умерших по дороге в Собибор, после чего поезд уходил, и в лагерь въезжал следующий состав с новыми жертвами.

В концлагере смерти Собибор фашисты и их пособники убили 250 тысяч евреев.

В сентябре 1943 года в Собибор доставили крупную партию советских военнопленных – для уничтожения. Однако немцы не приняли во внимание, что это была не обычная группа подавленных заключённых-евреев, а бойцы и командиры Красной армии, которые прошли профессиональную военную подготовку, умели обращаться с оружием, были знакомы со схемами установки минных полей, а главное – познали вкус победы над врагом. Это были не те безропотные мирные жители, с которыми эсэсовцы привыкли иметь дело. Кроме того, новички знали о приближении к границам Польши частей советских войск и о том, что неподалеку, за рекой Буг, находятся партизанские отряды, к которым можно было в случае побега пробиться.

Среди прибывших был и лейтенант Александр Печерский. Его биография проста и понятна. Родился он 22 февраля 1909 года в городе Кременчуге. Сын адвоката, еврей. В 1915 году вместе с родителями переехал в Ростов-на-Дону. Как и водится в нормальных еврейских семьях, научился играть на скрипке, окончил музыкальную школу. Работал электриком паровозоремонтного завода, а заодно окончил Ростовский-на-Дону государственный университет имени В.М. Молотова, руководил художественной самодеятельностью. Александр Печерский был талантливой и разносторонней личностью. И вполне мог бы достичь успеха на мирном поприще. Но судьба распорядилась иначе – началась война. В первый же её день Александр Печерский Орджоникидзевским районным военкоматом Ростова-на-Дону был призван в строй и, получив звание техника-интенданта второго ранга, что соответствовало воинскому званию командного состава «лейтенант», ушёл на фронт. Печерский воевал в рядах 596-го артиллерийского полка 19-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Михаил Федорович Лукин, известный военачальник с трагической судьбой.

Утром 2 октября началось наступление немецких войск на Москву. Операция «Тайфун» оказалась неожиданностью для Ставки Верховного командования. Сталин не дал вовремя разрешения отойти, и к 6 октября четыре армии, в том числе и 19-я (в общей сложности полмиллиона красноармейцев), попали в окружение западнее Вязьмы. Помощи они не получили. Погибли или оказались в плену, как генерал Лукин. Лейтенант Печерский вместе с другими бойцами вынес из боя раненого комиссара полка. Там же, в Вяземском котле, осенью 1941 года Александр был ранен и попал в плен. Переболел тифом, выжил и уже в мае 1942-го предпринял первую попытку побега, которая окончилась неудачно: четверых беглецов поймали и отправили сначала в штрафной лагерь в Борисове, затем перебросили в трудовой лагерь СС в Минске. Во время медосмотра выяснилось, что Печерский еврей, и его увезли в Минское гетто.

«Я записался столяром, хотя столярным делом никогда не занимался, — вспоминал Печерский. — Однажды ночью привезли 11 убитых эсэсовцев — результат успешной операции партизан. Надзиратель распорядился сколотить 11 гробов. Мы работали с великим усердием и думали: почаще бы такая работёнка».

В сентябре 1943 года его вместе с другими советскими военнопленными-евреями загнали в эшелон, идущий в страшный лагерь смерти Собибор.

Туда на поезде для перегона скота Печерский вместе с 2000 другими евреями прибыл 18 сентября 1943 года. Подъезжая к лагерю, Александр подумал: «Сколько кругов ада были в «Инферно» Данте? Кажется, их было девять. Сколько уже прошло? Был в окружении, в плену, в лагерях в Вязьме, Смоленске, Борисове, Минске… и, наконец, я здесь. Что дальше?».

Позже Печерский так описал свой первый день в Собиборе: «Вечером я сидел на куче полен с Соломоном (Шломо) Лейтманом. Я спросил его об огромном, странном костре, горящем в 500 метрах от нас за деревьями и неприятном запахе, распространяющемся по всему лагерю. Он предупредил меня, что охранники запретили смотреть в ту сторону, и сказал мне, что там горят трупы моих товарищей, которые прибыли со мной в тот день. Я не поверил ему, но он продолжал, сказал мне, что лагерь существует уже более года, и что почти каждый день приезжает поезд с двумя тысячами новых жертв, которых всех убивают в течение нескольких часов. Он также сказал, что здесь работают около 500 заключенных-евреев – польских, французских, немецких, голландских и чехословацких, и что мой транспорт был первым, привёзшим русских евреев. Он подчеркнул, что на этом крошечном участке земли, не более 10 гектаров (24,7 акров, или 0,1 квадратного километра), были уже убиты тысячи еврейских женщин, детей и мужчин. Я думал о будущем. Что если я попытаюсь убежать в одиночку или с небольшой группой? Должен ли я оставить остальных заключённых, которых будут пытать и убьют? Я отверг эту мысль».

На третий день пребывания в лагере Печерскому были приказано вместе с другими корчевать деревья. Офицер Карл Френцель ожидал подходящего случая, чтобы к кому-нибудь придраться. Обратив внимание, что один датский еврей из-за слабости работал не достаточно быстро, начал его избивать. Печерский перестал рубить и облокотился о свой топор. Эсэсовец подошёл к нему и спросил: «Тебе что, это не нравится?». Александр не задрожал, не испугался, а честно ответил, что нет, не нравится. Офицер сказал, что у него есть пять минут расколоть огромное выкорчеванное дерево на две части. Если ему удастся, то он получит пачку сигарет, а если нет, – то 25 побоев. Печерский закончил работу за четыре с половиной минуты. Фашист  протянул ему пачку с сигаретами, но Печерский ответил, что не курит. Тогда тот принёс ему хлеб с маслом, но Александр сказал, что им дают достаточно еды и отказался. Информация об этом эпизоде быстро распространилась по всему лагерю и побудила польских евреев подойти к нему с предложением проработать план побега. Таким образом Печерский вышел на действовавшую в лагере интернациональную подпольную группу под руководством сына польского раввина Леона Фельдгендлера. Советский офицер предложил им план восстания, в котором всё было продумано до мелочей. Идею поддержало большинство узников, – терять-то всё равно было нечего.

Участник восстания Томас Блатт так описывал настроение в штабе восстания: «Мы знали, что находимся в лагере уничтожения, и что наше будущее – смерть. Только отчаянные действия могут прекратить наши страдания и, может быть, дадут нам шанс на спасение. И наша воля к сопротивлению росла и крепла. Мы предпочитали умереть от пули, чем от газа».

Узница Собибора Эстер Рааб вспоминала: «Мы думали о восстании постоянно, и эта безумная мысль давала нам силы держаться. Если удастся, – замечательно. Если нет, – получим пулю в затылок. Это лучше, чем умереть в газовой камере. Я обещала себе, что не пойду в камеру. Побегу – и им придется истратить на меня пулю».

Именно Печерский, будучи хорошим оратором и обладавший недюжинными организаторскими способностями, среди обессиленных, полуголодных, истощённых людей, находящихся под почти непрерывным присмотром, разглядел тех, кто был способен решиться на этот всё-таки безумный побег. Сила воли, умение сплотить вокруг себя людей и отчаянная жажда мести нацистам стали причиной успеха восстания. Главная цель обречённых на смерть была даже не личная свобода – они мечтали уничтожить лагерь смерти, где гоготом пасшихся гусей нацисты пытались заглушить страшные крики умирающих. Руководителем группы по подготовке восстания подпольщики единодушно избрали Печерского (в лагере он получил позывной Сашко), а Леон стал его заместителем.

Печерский предусмотрел множество деталей: при его участии были изготовлены и розданы надёжным людям ножи, добыт топорик, заточены лопаты, чтобы перерубить ими проволочные заграждения, выведены из строя несколько автомобилей и бронемашина у офицерского домика.

Прежде всего надо было избавиться от офицеров СС. Местом тайных расправ стала… портняжная мастерская (ну, а как же иначе!). Ставку сделали на жадность охранников и надзирателей. План сработал. Эсэсовцу Йозефу Вольфу узники сказали, что среди вещей новоприбывших обнаружили отличное кожаное пальто, которое явно ему подойдет. Он прибежал смотреть обновку, и его прикончили. Заместитель начальника лагеря унтерштурмфюрер СС Йоганн Нойман приехал, чтобы примерить костюм… Начальник лагерной охраны обершарфюрер СС Зигфрид Грейтшус рассчитывал на новое зимнее пальто…

Одновременно с этим специально подобранная группа диверсантов перерезала телефонные провода. После первых тайных убийств у отчаянных смельчаков в руках оказались 11 пистолетов, снятых с фашистов, и ещё 6 винтовок, которые были заранее украдены и спрятаны в водосточной трубе. Скромное вооружение, но тем не менее… В ходе подготовки к штурму и позже в самом бою были убиты 12 эсэсовцев и 38 украинских палачей (а всего лагерь охраняли 137 немцев и украинцев).

В определённое время в лагерной зоне раздался свисток. Это был сигнал к восстанию, в котором приняли участие примерно 420 заключённых. Около 130 человек, боясь расправы и надеясь своей лояльностью сохранить жизнь, не решились примкнуть к своим товарищам, остались в бараках и пассивно наблюдали за происходящим. Очень скоро они убедились, как жестоко ошибались. Через день фашисты их всех расстреляли.

А у восставших всё-таки получилось. Не всё, конечно, но получилось! Завладеть арсеналом и хранящимися там автоматами, пистолетами и гранатами не удалось. Около арсенала были пулемётные точки. Их шквальный огонь не давал никакой возможности прорваться к оружию. Тогда Печерский решил не рисковать, а бежать из лагеря через ворота, находившиеся рядом с офицерскими домами. Завязалась перестрелка, в ходе которой часовые были убиты снайперами-красноармейцами. Теперь беглецам предстояло самое сложное – преодолеть минное поле, которое окружало лагерь. Они стремились как можно быстрее оказаться в лесу, где можно было бы укрыться или разбежаться врассыпную. Многие по дороге к спасительным деревьям погибли от взрывов мин, открыв тем самым дорогу своим товарищам (помните, у Высоцкого «как прикрытие используем павших»). 80 человек погибли на минных заграждениях, прокладывая своими жизнями дорогу товарищам. Чуть позже ещё 170 беглецов немцы нашли и убили во время массированного прочёсывания леса и ближайших деревень. По приказу Гиммлера из Берлина была даже задействована авиация. А около ста человек поймали поляки и полицаи: кого не убили сами, передали фашистам, которые тут же их расстреливали. К тому же, в лесах воевали друг с другом польская Армия Крайова и Украинская повстанческая армия. И те, и другие, насквозь пропитанные злобным антисемитизмом, убивали бежавших из лагеря Собибор. Вырвавшиеся на свободу слишком поздно поняли, что опасность исходит не только от немцев. Спастись удалось лишь 57 смельчакам.

Восемь собиборовцев вместе с Печерским смогли переправиться через реку Буг, дойти до Белоруссии и уже 22 октября 1943 года они примкнули к партизанскому отряду имени Щорса; около года лейтенант воевал подрывником, пускал под откос вместе с другими партизанами фашистские эшелоны с техникой и живой силой.

А что происходило в это время в лагере Собибор? Немцы были взбешены дерзостью восставших. Не в силах пережить такой позор, они по приказу Гиммлера, чтобы уничтожить любое напоминание о поражении от безоружных, приговорённых к смерти людей, ликвидировали лагерь, сровняли его с землей. Гитлеровцы разобрали все постройки, вспахали тракторами всю огромную территорию. «Добросердечные» поляки вместе с «рачительными» украинскими полицаями, чтобы даром не пропадала такая удобренная пеплом земля сожжённых в крематории евреев, посадили деревья, картошку, капусту и другие овощи.

Заметим, что восстания против нацистских мучителей были и в других концентрационных лагерях. В оккупированных странах Европы и в самой Германии гитлеровцы построили 14033 концлагеря, их филиалов, тюрем, гетто, где в тяжелейших условиях содержались и уничтожались различными методами и средствами люди. Из 18 миллионов граждан стран Европы, прошедших через лагеря различного назначения, в том числе и концентрационные, было уничтожено более 11 миллионов человек. Система концентрационных лагерей была ликвидирована вместе с разгромом гитлеризма, осуждена в приговоре Международного военного трибунала в Нюрнберге как преступление против человечности.

Повторю: за годы Второй мировой войны не было ни одного успешного побега из-за колючей проволоки. Кроме восстания евреев в концлагере смерти Собибор. Жестоко подавлены попытки вырваться на свободу в октябре 1942 года в Заксенхаузене, в августе 1943-го – в Треблинке, в октябре 1944-го – в Освенциме. 11 апреля 1945 года восстание подняли заключённые Бухенвальда – им удалось перебить остатки эсэсовской охраны и дождаться на следующий день прихода американских войск. Эти случаи хорошо известны и подробно описаны.

11 апреля принято считать Международным днем освобождения узников фашистских лагерей.

Памятник «Матери с ребенком» на месте лагеря смерти Собибор

Когда партизаны соединились с регулярными частями Красной армии, боевого офицера Печерского арестовали – за то, что он был в плену. После долгих разбирательств (обвинение в предательстве и пр.) отправили смывать «свой позор» в штрафной батальон. И тут произошло необычное событие. Командир штрафбата майор Андреев был настолько потрясён рассказом Печерского о Собиборе, что, вопреки запрету покидать территорию батальона, разрешил Печерскому поехать в Москву, в «Комиссию по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их пособников». В комиссии Печерского внимательно выслушали писатели Павел Антокольский и Вениамин Каверин (кстати, тоже еврей). Они записали невероятный рассказ Печерского. Его история была тем удивительна, что до Печерского ещё никому не удавалось бежать из концлагеря и выжить.

Каверин и Антокольский подготовили художественный очерк «Восстание в Собиборе», предназначенный для сборника «Чёрная книга» под редакцией Василия Гроссмана и Ильи Эренбурга, представляющего собой собрание свидетельств преступлений нацистов, предпринятое по инициативе лауреата Нобелевской премии Альберта Эйнштейна. (Если заметил дотошный читатель, фамилии-то людей – абсолютно еврейские!). Но в 1947 году советская цензура запретила сборник, а весь набор его в металле был рассыпан, вёрстка уничтожена. Но, видимо, правы историки: «Рукописи не горят». Впервые «Чёрная книга» в России была издана только в 2015 году.

Хотя… Первое в СССР сообщение о лагере Собибор появилось 6 августа 1944 года в газете «Красная звезда» в очерке Василия Гроссмана «В городах и сёлах Польши». Подробнее о лагере и восстании написала газета «Комсомольская правда» 2 сентября того же года в статье «Фабрика смерти в Собиборе». Её авторы проинтервьюировали нескольких выживших узников лагеря.

Прочитав эту статью, Александр Печерский откликнулся письмом с подробным рассказом о восстании, который опубликовали в газете «Комсомольская правда» 31 января 1945 года. Ещё один вариант воспоминаний Печерского был напечатан намного позже в московском журнале «Советиш геймланд», № 12, за 1973 год.

Дома же, в Ростове-на-Дону, долгое время Печерского считали пропавшим без вести, и близкие не знали, что с ним. Но затем он начал писать письма родным из госпиталя, и в каждом из них в деталях описывал подготовку и ход восстания. В какой-то момент журналисты ростовской областной газеты «Молот», где в те годы работала младшая сестра Печерского Зинаида, решили объединить все эти письма в книжку «Восстание в Собибуровском лагере», которая вышла в том же, 1945 году небольшим тиражом.

А 26-летний командир разведки крупного партизанского соединения Михаил Лев услышал историю Печерского ещё осенью 1943 года. Он прочитал донесение польского подполья, в котором говорилось «о кровавом, но удачном восстании евреев в лагере смерти Собибор». Лев был настолько восхищён подвигом и поражён тем, что советская власть его замалчивала, что посвятил всю жизнь популяризации и официальному признанию восстания и их героических участников. После войны Михаил Лев подружился с Сашко и провёл с ним много времени. По результатам их совместного общения Лев и Печерский написали две книги – на идише «Дэр уфштанд ин Собибур» и на русском «Восстание в Собиборе». Лет двадцать, пожалуй, эти книги были единственными. О других книгах чуть позже.

А Печерский, воюя в рядах 15-го штурмового (он же штрафной) батальона в составе 1-го Прибалтийского фронта, получил звание капитана. При наступлении на город Бауцк 20 августа 1944 года был ранен в бедро осколком мины и после четырёх месяцев лечения в госпиталях получил инвалидность, был комиссован. За проявленную в бою храбрость (с запозданием на четыре года) 19 мая 1949 года Александра Печерского представили к награждению орденом Отечественной войны II степени, однако 10 июня 1949-го ростовский облвоенком, некий генерал-майор Г.А. Сафонов наложил резолюцию «Медаль «За боевые заслуги» (на фото: наградной лист – вместо ордена, – медаль).

В подмосковном госпитале Печерский познакомился со своей будущей женой, прекрасной русской женщиной Ольгой Ивановной Котовой. Она была медсестрой, матерью-одиночкой с ребёнком. У Печерского тоже была дочь от первого брака, которая родилась ещё до войны. Общих детей у них не было, но они были неразлучны до самой смерти.

Александр Печерский и его жена Ольга, 1964 год

Итак, после войны Александр Печерский вернулся в родной город Ростов-на-Дону. Работал администратором в Театре музыкальной комедии. Вскоре началась кампания по борьбе с «безродными космополитами», и Александра Печерского даже ненадолго посадили в тюрьму. Компетентным органам казался подозрительным человек, ведущий переписку с товарищами по восстанию в Собиборе из Израиля, Голландии, США. Будучи невыездным, он собирал вокруг себя тех, кто мог приехать в Ростов, отметить круглую годовщину восстания. И каждые пять лет, вплоть до 1990-го, – года кончины, в доме Александра Ароновича в Ростове-на-Дону собирались участники восстания в Собиборе.

Встреча бывших узников лагеря Собибор (слева направо): Е. Литвиновский, А. Вайспапир, А. Печерский, А. Вайцен, Н. Плотницкий, С. Розенфельд

Героизм Александра Печерского состоял не только в том, что он подготовил и возглавил восстание, но и в том, что, несмотря на всю свою непростую послевоенную судьбу, он и после войны оставался командиром бывших узников. Он поддерживал связи с товарищами по оружию, рассеянными по всему миру, добивался увековечивания памяти участников восстания и наказания военных преступников, служивших в лагере. Одного из них – палача Ивана Демьянюка, к сожалению, более известного в России, чем Александр Аронович Печерский, осудили именно на основании показаний соратников Печерского.

История лагеря Собибор стала частью обвинений на Нюрнбергском процессе. Международный трибунал хотел видеть Печерского в качестве свидетеля, однако советские власти в Германию его не выпустили. Более того, – он был уволен из театра, и несколько лет мыкался, перебиваясь мелкими заработками. После смерти Сталина, настигшая рябого изувера в марте 1953 года, Печерский устроился на завод сельскохозяйственного машиностроения «Ростсельмаш».

В апреле 1963 года в Краснодаре прошёл судебный процесс над одиннадцатью охранниками из Собибора; десять из них были приговорены к смертной казни. Печерский выступал свидетелем на этом суде. А в 1966 году аналогичный процесс состоялся в городе Хаген (Германия); на нем шесть обвиняемых были приговорены к различным (не длительным, – а как же иначе можно судить своих сотоварищей-пособников!) срокам тюремного заключения.

В книгах, описывавших восстание в лагере смерти Собибор, звучит ещё и романтическая версия – вроде как к отчаянному побегу, с мизерными шансами на успех, Печерского подтолкнуло ещё и то, что в этом лагере он встретил красивую молодую голландскую еврейку Люку, которая ему понравилась, и он хотел спасти её от неминуемой гибели.

На фото справа налево: А. Вайспапир, А. Печерский и С. Розенфельд

«Вряд ли там могла быть романтика, – сомневается внучка героя Наталья Ладыченко, – в лагере-то он находился всего 21 день. Она была кем-то вроде связной, чтобы надзиратели поменьше обращали внимание».

В 1980 году, в интервью Томасу Блатту – одному из участников восстания и бежавших вместе с ним, ставшему после войны (на фото слева) журналистом, Печерский сказал: «За несколько минут до побега я всё рассказал Люке. И тогда она принесла мне рубашку отца, попросила меня, чтобы я надел её, и сказала: «Это тебе на счастье. В этой рубашке ты пройдёшь через все опасности. А если ты пройдёшь, значит, – и мы будем жить».

Но встретиться им больше так и не довелось, видимо, Люка в поднявшейся суматохе вместе с другими за пределы лагеря не сумела выбраться.

«А подарок Люки дедушка сохранил, – продолжает свой рассказ Наталья Ладыченко, – эта рубашка стала для него действительно дорогим талисманом: в ней он бежал из лагеря, воевал в партизанском отряде, сражался в штрафбате. Это наша семейная реликвия, которая все время хранилась дома. Уже после смерти деда я ездила с ней в Израиль, где ему открывали памятник, – об этом просили его друзья. Но потом рубашку я забрала обратно. Дедушка никогда не мечтал об увековечивании. Он вообще был очень скромным человеком. Единственное, чего он хотел, так это того, чтобы люди знали об этой войне, о Собиборе, чтобы это никогда не повторилось. Никогда!».

В советских архивных документах о лагере Собибор – ни слова. Назвать героями поднявших восстание и победивших военнопленных, а уж тем более евреев, не входило в планы Сталина и его клики. Ведь их автоматически приравнивали к предателям: раз оказался в плену, значит, – предатель. Поэтому успешное восстание в Собиборе не вошло в школьные учебники, а подвиг Печерского и его товарищей остался незамеченным. Сделали вид, что этого вообще не было.

И в наградных листах Печерского в графе «Участие в Великой Отечественной войне» значатся две строчки: «1. Центральный фронт, 19-я армия, 596-й гаубичный артиллерийский полк, июнь-ноябрь 1941 года. 2. 1-й Прибалтийский фронт, 15-й штурмовой батальон, август 1944 года». И всё. Сведений о годах между ноябрем 1941-го и октябрём 1943-го, самых страшных, наверное, годах его жизни, там нет вообще. Как и информации о подвиге, совершённом им в октябре 1943 года.

Александр Аронович Печерский ушёл из жизни 19 января 1990 года. Похоронен на Северном кладбище Ростова-на-Дону (Россия).

Никаких наград за подвиг в лагере Собибор в советское время А.А. Печерский не получил. Трудно себе представить, но – никаких! Однако о нём помнят земляки. В 2007-м, спустя 17 лет после ухода Печерского из жизни, на фасаде дома, где он жил, была установлена мемориальная доска. 25 мая 2014 года на «Проспекте звёзд» торжественно открыли его именную звезду. В 2015-м именем Печерского назвали одну из улиц Ростова-на-Дону. И в израильском городе Цфат его именем также названа улица; в Тель-Авиве поставлен памятник (на фото вверху), на церемонии открытия которого присутствовала внучка Печерского Наталья Ладыченко.

Список узников концентрационного лагеря Собибор сейчас находится в национальном музее Израиля, посвящённом Холокосту.

И ещё об одном событии. Второго июня 2013 года в Ростове-на-Дону посол Республики Польша в России Войцех Зайончковски вручил Кавалерский крест ордена «За заслуги перед Республикой Польша» Элеоноре Гриневич – дочери Александра Печерского (на фото справа).

По состоянию на 2009 год родная дочь Печерского, внучка и два правнука живут в Ростове-на-Дону, племянница, её сын и их потомки – в Израиле.

Жители Ростова-на-Дону направили президенту России Владимиру Путину предложение о присвоении Печерскому звание Героя России. С такой же просьбой обратился к В.В. Путину во время его официального визита в Израиль в 2012 году министр информации и диаспоры Израиля Юлий Эдельштейн. Он предложил Путину увековечить память Печерского и посмертно присвоить ему звание Героя России, а других участников восстания, кто ещё жив, отметить орденами. Президент выразил согласие.

Созданная в 2012 году инициативная группа по увековечению памяти А.А. Печерского во главе с российско-израильским политологом Ильей Васильевым, также обратилась к президенту России с просьбой наградить А.А. Печерского государственной наградой.

Летом 2014 года после обращения членов группы к главе Российского военно-исторического общества и спикеру Госдумы С.Е. Нарышкину имя Александра Печерского и сведения о его подвиге включили в школьные учебники по истории Отечества, а в конце того же года «Роспочта» выпустила почтовую марку, посвящённую восстанию в концлагере Собибор.

В январе 2016 года, в канун Международного дня памяти жертв Холокоста, ходатайство всех людей, не равнодушных к подвигу лейтенанта Александра Печерского и помнящих о нём, было удовлетворено, – президент Российской Федерации В.В. Путин подписал указ о награждении А.А. Печерского орденом Мужества (посмертно). Награду герою Владимир Путин вручил лично в Кремле внучке Печерского Наталье Ладыченко (на фото внизу). Президент России также дал поручение Министерству обороны страны «проработать вопрос об увековечении памяти героев лагеря Собибор».

«Вы знаете, никогда при жизни он особо не рассказывал о том, что произошло в Собиборе – об этом знали, можно сказать, единицы, – в основном только историки, краеведы, – в 2016 году делилась воспоминаниями внучка Печерского Наталья Ладыченко. – В советское время вообще не было признания того, что он сделал. Хотя, к примеру, большой и очень точный макет лагеря Собибор, который он смастерил собственными руками, брали на экспозиции, посвящённые Великой Отечественной войне. Обидно только, что он не сохранился, вероятно, поломался. А вот за рубежом о дедушке знали. И письма писали со всего мира – разыскивали легендарного Сашко. Сейчас, когда глава государства наградил его орденом Мужества, пусть это и случилось 26 лет спустя после его смерти, я считаю, что справедливость всё-таки восстановлена».

Точный макет лагеря смерти Собибор, сделанный Александром Печерским

За годы, прошедшие после окончания войны, о лагере Собибор, о подвиге Печерского и его товарищей, на русском языке вышли только две книги – художественная В. Томина и А. Синельникова «Возвращение нежелательно» (1964 г.) и «Длинные тени» Михаила Льва (1989 г.). Первая из них имеет скорее художественный характер. Авторы долгие годы не могли её издать, и книга увидела свет только после того, как они послушали советы цензоров-редакторов и заменили имена: Абрамы и Хаимы стали Иванами и Степанами, были удалены любые, даже малейшие, упоминания о евреях. Книга М. Льва – роман на документальной основе, однако, сам автор рассказывал: «В ней были следы беспощадной советской цензуры, особенно бдительной к еврейской литературе». Обе эти книги, как и книга Печерского, ныне являются библиографической редкостью.

Чуть позже Московское историко-литературное общество «Возвращение» выпустило двумя изданиями книгу о Собиборе: в 2008 году – «Собибор» и в 2010-м – «Собибор. Восстание в лагере смерти». Эта книга не велика по объёму, она строго документальна. Её составители С.С. Виленский, Г.Б. Горбовицкий и Л.А. Терушкин во время работы над книгой столкнулись с большими трудностями, пытаясь получить достоверные сведения о судьбе Печерского, пока Семен Самуилович Виленский не позвонил своему старинному другу писателю Михаилу Льву, живущему в Израиле. Он узнал, что Лев был близким другом Печерского, и судьбы их схожи. Лев передал для издания книги несколько документов о Печерском, находящихся у него в архиве. Невозмутимая интонация книги, контрастирующая с чудовищными фактами, изложенными в ней, глубоко действует на души неравнодушных читателей.

Тема Сопротивления, восстания безоружных узников, как в советских, так и в нацистских концлагерях, также волнует общину Московской синагоги, находящейся на улице Большая Бронная, которую возглавляет раввин Исаак Абрамович Коган. В 2009 году, после выхода книги «Собибор» в музее при синагоге была создана экспозиция, рассказывающая об этом восстании. Раввин И.А. Коган совместно с авторами книги организовал на Большой Бронной празднование столетия Александра Ароновича Печерского. Тут также прошла презентация репринтного издания его книги «Восстание в Собибуровском лагере», впервые увидевшей свет в 1945 году.

Существует несколько книг о Собиборе, написанных западными авторами, – голландскими, американскими и другими: Юлиусом Шелвисом, Мириам Нович, Ричардом Рашке, Томасом Блаттом. Но они так и не были переведены на русский язык; даже в оригинале отсутствуют в главных библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга и недоступны российскому читателю. А это очень жаль…

14 октября 2008 года в Тель-Авиве (Израиль) состоялась встреча, посвящённая 65-летию восстания в лагере Собибор и репринтного издания первой книги Печерского «Собибуровское восстание» (1945 г.) (на фото слева: Семён Розенфельд и Симха Бьялович). Почему в Израиле? К сожалению, неумолимый ход времени сохранил немногих участников восстания. Не стало Печерского, многих его соратников. Некоторые из СССР переехали на постоянное жительство в Израиль – Семён Розенфельд, Симха Бьялович и его жена Лея,  друг Печерского Михаил Лев. В его личном архиве хранятся документы Печерского вместе с 200 письмами. На этой встрече присутствовали близкие друзья Печерского, земляки-ростовчане, тоже переехавшие в Израиль: Лев Диамант, его стараниями имя Печерского увековечено в названии одной из улиц израильского города Цфат; Лазарь Любарский, узник Сиона, отсидевший несколько лет в Советском Союзе за желание уехать на Землю Обетованную. Участник восстания Аркадий Вайспапир прилетел из Киева с двумя сыновьями. Ему и Семёну Розенфельду было тогда под девяносто. Оба познакомились с Печерским ещё в Минском лагере СС, откуда их доставили в Собибор. На встрече были также члены семей, дети, внуки участников восстания, представители СМИ Израиля. Все они прибыли на эту встречу с прошлым, которое нельзя забыть, и с мирным настоящим, завоёванным миллионами загубленных жизней.

27 января 2016 года министр культуры России Владимир Мединский (по приглашению польской стороны), возглавлявший российскую делегацию на мероприятиях, посвящённых Международному дню памяти жертв Холокоста в Польше, оказался на месте скорби в Собиборе и вновь подтвердил стремление России участвовать в создании современного мемориала под открытым небом, ибо сейчас там действует лишь небольшой и довольно запущенный музей, и профинансировать проект. Сохранить память о преступлениях фашизма и о подвиге советских солдат, его победивших, Москва стремилась всегда. Чего не скажешь, например, о других странах, в том числе и о Польше, где сносят памятники советской эпохи, памятники борцам против фашизма, советским солдадам, пытаются переписать историю в свою пользу.

В годы Второй мировой войны только в лагерях смерти погибли более 4,8 миллионов евреев. Большая часть из них сгинули в шести лагерях: Белжец, Треблинка, Собибор, Хелмно, Освенцим-Биркенау и Майданек. Остальные – примерно около 1,3 миллиона евреев – сгорели в синагогах, расстреляны в деревнях и городах, в том числе в Бабьем Яре и др. В Польше в годы войны действовали 11 концлагерей, не считая огромного количества локальных мест убийства евреев.

Владимир Мединский ещё раз напомнил о том, что именно здесь, в лагере смерти Собибор, лейтенант Красной армии Александр Печерский организовал самый успешный побег за всю историю концлагерей, созданных гитлеровцами в годы Второй мировой войны. В мемориале должен быть отражён этот героический подвиг; необходимо также продолжить раскопки и  организовать захоронения.

Но для польских властей история Собибора является всё ещё «очень неудобной». Они и не собирались ставить памятник на месте лагеря. То, что польские националисты не только выдавали беглецов фашистам, но и сами их убивали, противоречило официальной линии, согласно которой будто бы все поляки поголовно активно боролись с Третьим рейхом. Поэтому поляки не придумали ничего лучшего, чем построить на месте массового захоронения детский сад. Горки, качели и карусели стояли на братской могиле – на костях сотен тысяч человек. Безграничное, безнравственное кощунство!

В 1965 году в Собиборе был воздвигнут памятник – гигантский курган, созданный искусственно из снятого верхнего слоя земли, пропитанного кровью и перемешанного с пеплом сожжённых тел. На его цоколе – окошки, сквозь которые видны останки погибших, их кости и волосы. Явное, причём, с неприкрытым наслаждением издевательство над мёртвыми, – тем более евреями.

В 2011 году польские власти распорядились о возведении нового мемориала и строительстве музея на месте бывшего лагеря смерти и даже выделили на это деньги. Впрочем, у этого плана нашлись противники. Израильский археолог Йорам Хаими, два дяди которого погибли в газовых камерах Собибора, с самого начала предупреждал, что возведение целого комплекса на этом месте может повредить нераскопанным объектам, которые находятся под землей. Поляки проигнорировали его возражения, но когда в сентябре 2014 года Й. Хаими с добровольцами откопал газовую камеру – ту самую, в которой были убиты его родственники, – план был заморожен. Этим действиям предшествовали интенсивные переговоры между Министерством культуры Польши и мемориальным комплексом Яд Вашем в Иерусалиме.

Археологи, ведущие раскопки в Собиборе с 2007 года, нашли там около тысячи разных предметов, в том числе много вещей, принадлежавших привезённым сюда людям: ключи, наперстки, очки, ложки, портсигары, машинки для бритья, женские часы, кулон с Моисеем, подвеску в виде звезды Давида, жетоны с информацией на случай исчезновения ребёнка и другие личные вещи. Также были найдены предметы, свидетельствующие о том, что в лагерь попадали дети, например, брошь с Микки Маусом или две металлические подвески с именами и датами рождения детей –  Леа Юдит де ла-Пенха 11 мая 1937 года и Дидье Зак 23 февраля 1935 года.

Однажды исследователи в основании здания, в котором раздевали и стригли женщин и детей, нашли треугольный кулон. Когда-то подвеска провалилась под половицу и пролежала в земле до октября 2016 года. С одной стороны кулона выгравированы выражение «Мазл Тов!», дата рождения и надпись «Франкфурт-на-Майне». На другой стороне подвески — три звезды Давида и буква ה («хе»), которой иудеи обозначают Бога. Такая же подвеска была у Анны Франк, автора известной книги о преследовании евреев «Дневник Анны Франк». Как предполагают учёные, этот кулон принадлежал 12-летней Каролине Кон, которую в 1941 году из Германии депортировали в минское гетто. Учёные не знают наверняка, выжила Кон в гетто или нет. Но точно известно: кулон оказался в Собиборе не позже сентября 1943 года, когда Минское гетто ликвидировали. И Кон, и Франк родились во Франкфурте-на-Майне с разницей в один месяц: Кон – в июле 1929-го, а Франк – в июне. Но как они связаны, непонятно. Похожих кулонов никогда ещё не находили. Анна Франк в 15 лет умерла в концентрационном лагере Берген-Бельзен.

Но самое главное, как считают археологи, – удалось доказать, что немцы всячески пытались скрыть само существование лагеря смерти Собибор. Обнаружены следы от гусениц танков и другой техники,  которые использовали для ликвидации лагеря после восстания 1943 года.

Министр культуры РФ Владимир Мединский на торжественном возложении цветов сказал: «Те мужественные люди, которые подняли здесь восстание, не имели шанса спастись. И мне кажется, очень правильно 14 октября 1993 года сказал президент Польши Лех Валенса, давая оценку подвигу узников Собибора, я процитирую: «Здесь заключённые-евреи подняли восстание. У них практически не было шансов на успех, однако они не теряли надежды. Спасение жизни не было целью героического восстания, борьба велась за достойную смерть. Защищая достоинство 250 тысяч жертв, евреи одержали моральную победу. Они спасли свое достоинство и честь, они отстояли достоинство человеческого рода. Их деяния нельзя забыть, особенно сегодня, когда многие части мира снова охвачены фанатизмом, расизмом, нетерпимостью».

Владимир Мединский передал директору музея Собибора Кшиштофу Сквировскому копию указа президента России В.В. Путина о награждении руководителя восстания Александра Печерского орденом Мужества (посмертно).

Хочу подчеркнуть, что оставшиеся в живых участники восстания, достойно противостоявшие смерти, не менее достойно прожили жизнь. Несколько бывших узников Собибора в рядах Красной армии дошли до Берлина. Один из них, Семен Моисеевич Розенфельд оставил на стене рейхстага надпись: «Барановичи – Собибор – Берлин». Героем проявил себя и боевой заместитель Печерского, сын польского раввина Леон Фельдгендлер. После удачного побега он воевал в партизанском отряде. Но после освобождения Польши в 1945 году был подло убит польскими националистами-антисемитами.

По состоянию на 2013 год в России из участников того побега из Собибора в живых оставался только один – 91-летний житель Рязани Алексей Ангелович Вайцен (он скончался в январе 2015-го). Да, он был жив, но ни говорить, ни слышать уже не мог – последствия тяжёлого инсульта. Окончательно сокрушила здоровье ветерана процедура опознания по фото нацистского палача украинца Ивана Демьянюка, который иступленно-рьяно служил охранником в лагере Собибор.

Как вспоминают родные Алексея Вайцена, что, когда он увидел фотографию Демьянюка, побледнел весь, руки затряслись и говорит: «Я переживу его, всё равно переживу. Жертвы должны жить дольше, чем их палачи». Пережил, на пару лет. Но после встречи с кошмарным прошлым здоровье ветерана становилось всё хуже. Только глаза живые, одним взглядом и мог общаться с родными и близкими.

В том октябре 1943-го Алексею Вайцену был 21 год. Он успел послужить красноармейцем ещё до начала Великой Отечественной войны в приграничном городе Рава-Русская на Западной Украине. Потом – бои, окружение, ранение, плен, побег, опять плен. Когда немцы узнали, что он еврей, его отправили в лагерь Собибор. Если бы не восстание, он мог бы сгинуть там, как его брат Михаил. Мог и погибнуть, как ещё один брат, – Самуил, которого после побега выдали эсэсовцам польские крестьяне. Алексею Ангеловичу повезло.

«Дедушка рассказывал, – говорит его внук Александр Вайцен, – что во время штурма руководил группой, которая вступила в бой с охраной лагеря, чтобы безоружные люди в это время могли добежать до леса. Среди восставших были снайперы, которые из захваченного оружия стреляли по вышкам с часовыми. Люди бросались на колючую проволоку с лопатами. Оружия было мало, но каждый воевал, чем мог, – бросали в охранников камни, засыпали им глаза песком, душили голыми руками. Так они прорвались за ограждения, потом бежали по минному полю. Кто был среди первых, тот подрывался. Но их смерть давала возможность выжить другим».

Алексей Вайцен вместе с Александром Печерским добрались до партизан. Воевали в отряде имени Щорса. Когда советские войска вошли в Польшу, Вайцен был зачислен в регулярную часть, в полковую разведку, неоднократно ходил за «языками» за линию фронта. О том, как воевал, говорят его награды – ордена Славы, Красной звезды, Отечественной войны I степени, медали. Затем была служба в воздушно-десантных войсках – сначала во Пскове, потом в Рязани. Правда, чином выше старшины так и не поднялся, зато был уважаем и командирами, и подчинёнными. За плечами без малого тысяча прыжков с парашютом. Уже после войны за трудовую деятельность А.А. Вайцен был удостоен медали ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

«Он никогда ничего не просил: ни квартиры, ни машины, – продолжает рассказывать внук героя.  – Даже когда Германия стала проводить выплаты жертвам фашизма, дедушка отказался, сказал презрительно: «Я в их подачках не нуждаюсь!».

И ещё раз повторю. На территории Германии, Польши, Латвии, Украины, Сербии – всего в 15 странах – фашистских концлагерей было огромное количество. И миллионы невинно убиенных – удушенных, сожжённых, заморенных голодом. Это в их честь, в их память в окрестностях города Веймар в Тюрингии, где был расположен Бухенвальд, звучит колокол. Это бухенвальдский набат! О нём писал русский поэт Александр Соболев: «Люди мира, на минуту встаньте!».

А теперь о документальных и художественных фильмах, снятых о лагере Собибор, о побеге, которым руководил лейтенант Красной армии Александр Печерский.

В 1987 – «Побег из Собибора», – совместный советско-голландский фильм. Сорежиссёры – Павел Коган (СССР) и Лили Ван ден Берг (родители Лили погибли в концлагере Собибор). На МКФ в Амстердаме фильм получил приз имени Й. Ивенса.

В 1987 – «Побег из Собибора», – США, Голливуд. Режиссёр Джек Голд снял этот блокбастер по книге Ричарда Рашке. Главную роль Александра Печерского сыграл Рутгер Хауэр, который за эту роль получил «Золотой глобус».

Самого Печерского на премьере фильма не было. Позже его вдова рассказывала, что советские власти просто не хотели оформлять им документы на выезд в США.

В 2001 – «Собибор, 14 октября 1943 года, 16 часов», – фильм французского режиссёра Клода Ланцмана, представлен во внеконкурсном показе на Каннском кинофестивале в том же году.

В 2013 – «Лейтенант Печерский из Собибора», – документальный фильм Леонида Млечина, посвящённый 70-летней годовщине со дня восстания заключённых. Премьера фильма состоялась 15 октября 2013 года на телеканале ТВ «Центр».

В 2013 – «Собибор. Непокорённые», – документальный фильм известного тележурналиста Сергея Пашкова для телевизионного канала «Россия»; премьера состоялась 16 октября 2013 года к 70-летней годовщине восстания.

В 2014 – «Побег из нацистского лагеря смерти», – документальный фильм компании Darlow Smithson Productions для телевизионного канала National Geographic, премьера состоялась в мае 2014 года в США.

Настала пора рассказать и о художественном фильме «Собибор. Легенда о побеге». Сюжет основан на книге Ильи Васильева «Александр Печерский: прорыв в бессмертие». Сценарий написали Анна Чернакова, Александр Адабашьян и Андрей Назаров. Это не первое их сотрудничество. Ранее они были сценаристами фильма «Смерть в пенсне, или Наш Чехов» (2010 г.).

Эта лента – ещё и режиссёрский дебют известного актёра Константина Хабенского, играющего в фильме главную роль офицера Александра Печерского. За камерой стоит литовский оператор Рамунас Грейчус, который знаком нам по таким кинолентам, как «Тайности», «Герой», «Экскурсантка».

Интернациональный состав актёров фильма «Собиор» поражает. Многообразием он напоминает географию узников страшного концлагеря и их палачей. На экране можно будет увидеть россиян Константина Хабенского, Марию Кожевникову и Евгения Сармонта; француза по происхождению Кристофера Ламберта (комендант Карл Френцель); польку Михалину Ольшанску; шведку Фелисе Янкелль; литовца Дайнюса Казлаускаса; австрийца Вольфганга Черны; швейцарца Филиппа Рейнхардта; немцев Дирка Мартенса, Максимилиана Дирра.

Продюсеры фильма Эльмира Айнулова и Наталия Дорошкевич жалуются на вопиющую несправедливость: «Как это ни парадоксально, но на Западе о восстании в Собиборе и его руководителе-герое создано множество фильмов и книг, а в России о нём практически не знают. «Легенда о побеге», таким образом, призвана это недоразумение исправить».

Съёмки, по большей части, идут в Литве, где воздвигли декорации концлагеря по чертежам, созданным участниками археологических раскопок в Собиборе. Фильм снимается при поддержке Министерства культуры РФ, Российского военно-исторического общества, а также при участии Министерства культуры Израиля и Фонда А.А. Печерского (на фото слева: Константин Хабенский и Лев Рудский – главный редактор интернет-журнала Worldrusnews.ru/Мировые и российские новости).

Премьера этой исторической драмы, основанной на реальных событиях, состоится 3 мая 2018 года, в преддверии Дня  Великой Победы всего прогрессивного человечества и в первую очередь советского народа в Великой Отечественной войне – праздника, к которому у каждого порядочного человека на планете Земля, я надеюсь, особое, человеческое отношение.

P.S. То, что произошло уже после публикации данного материала на страницах интернет-журнала Worldrusnews.ru/Мировые и российские новости, никакому логическому пониманию не поддаётся. Власти Польши приняли решение не допустить Россию к международному проекту обновления музея – места памяти лагеря смерти Собибор. Строительство нового мемориала в Собиборе (установка оборудования, создание соответствующей инфраструктуры) площадью около 700 квадратных метров должно завершиться в следующем году – к 75-й годовщине восстания узников под командованием советского офицера, лейтенанта Александра Печерского, устроившего побег из концлагеря Собибор. Об отказе говорится в соответствующем заявлении, размещённом на сайте внешнеполитического ведомства Польши. Известно, что Россию пригласили принять участие в обновлении музея ещё в 2013 году, на что она отреагировала положительно. И выразила готовность внести существенный финансовый вклад в обустройство мемориала. Однако в июле 2017 года от Международного управляющего комитета, в состав которого входят представители Польши, Израиля, Нидерландов и Словакии, был получен официальный отказ.

Как мерзкая издёвка звучат слова поляков о том, что мы, дескать, делаем вам одолжение и приглашаем представителей России на открытие мемориала, посвящённого 75-й годовщине восстания в Собиборе (2018 г.). Мол, а каким будет этот самый мемориал, не ваше дело.

На протяжении четырёх лет, как утверждают в российском МИД, польская сторона под разными предлогами откладывала принятие итогового решения и увязывала участие РФ в проекте со все новыми дополнительными условиями. В итоге в июле 2017 года стало известно, что обновление музея будет проводиться в изначальном составе – то-есть, четырьмя странами-участницами. В российском дипломатическом ведомстве подчеркнули, что случившееся «не поддаётся рациональному объяснению и не должно пройти незамеченным для мирового сообщества». В таком шаге польской стороны МИД разглядел русофобию и «стремление поляков навязать своё видение истории, принизив освободительную роль СССР и Красной армии во Второй мировой войне».

На мой взгляд такая «непримиримая» позиция Польши «вдохновлена» недавним визитом президента США Дональда Трампа в Польшу, состоявшегося накануне саммита G20 в Гамбурге (Германия). На пресс-конференции после встречи с польским президентом Анджеем Дудой Трамп высказал мысль, что Москва причастна к вмешательству в президентские выборы в Соединенных Штатах, и что об этом было известно его предшественнику Бараку Обаме (никаких доказательств, как водится, он не привёл). Также он заявил, что Россия является дестабилизирующим фактором в Восточной Европе и что Вашингтон стоит на стороне Польши. Ещё он отметил, что его не устраивает «монополия», которая сложилась на энергетическом рынке в Европейском союзе и что США хотят, чтобы никто не пытался диктовать свои условия странам этого региона. Опять булыжник в сторону России.

Зёрна этого антироссийского спича хозяина Белого дома Дональда Трампа, возомнившего себя «хозяином мира», да вот именно эта  Россия мешает ему быть таковым, легли на благодатную польскую почву. Ну, а как ещё нежнее лизнуть руку «хозяина» и ещё побольнее лягнуть ненавистную Россию? К слову, 22 июня 2017 года (какая мелкая подлая месть, непонятно за что – принимать поправки в безнравственный закон в день начала Великой Отечественной войны) нижняя палата (сейм) парламента Польши проголосовала за внесение поправок в закон о запрете пропаганды коммунизма или другого тоталитарного строя в названиях зданий и объектов. Документ предусматривает снос памятников советской эпохи, в том числе воинских. Закон о декоммунизации коснётся около 230 памятников Красной армии (напомню, что в боях за осиобождение Польши от коричневой чумы погибло более 600 тысяч советских солдат). А в середине июля, уже после встречи с Д. Трампом, президент Польши А. Дуда подписал поправки в данный закон. В МИД России пообещали подготовить «асимметричный ответ».

Какую радость, видимо, испытывают поляки! А ещё бы перепахать воинские захоронения, засеяв их картошкой и капустой, благо, опыт уже есть: в конце 1943 года всё это уже было сделано на месте концлагеря Собибор.

Министерство иностранных дел РФ вызвало послов Польши, Нидерландов, Словакии и Израиля из-за решения Международного комитета не допускать Россию к проекту строительства обновлённого музея на месте концлагеря Собибор в Польше.

«Нас в меньшей степени удивила позиция официальной Варшавы, к которой мы привыкли, – заявила представитель МИД РФ Мария Захарова. – Вызывает  недоумение то, с какой лёгкостью наши несостоявшиеся партнёры по проекту Нидерланды, Словакия и Израиль, подчеркиваю – Израиль, изменили свою позицию в отношении российского участия. Мы призываем еврейские и международные организации дать публичную оценку сложившейся ситуации. В этой связи были вынуждены пригласить для объяснений и серьёзного разговора в МИД России руководителей дипломатических миссий упомянутых стран в Москве. Все-таки совесть должна быть».

Посол Израиля в Москве Гарри Корен после визита в российский МИД заявил, что израильское дипломатическое ведомство поддерживает участие России в Международном управляющем комитете по реконструкции музея. Посол сказал: «Израиль всегда будет помнить героический поступок советского офицера, еврея Александра Печерского, который возглавил восстание узников лагеря смерти Собибор – единственного в истории Второй мировой войны удачного побега заключённых из концлагеря. Также велико значение вклада России в сохранение памяти о жертвах Холокоста и героях сопротивления».

Директор первого евроазиатского отдела МИД Израиля Яков Ливне заявил: «МИД Израиля поддерживает участие России в Международном управляющем комитете по реконструкции музея Собибор в Польше».

Решение Польши по мемориалу в лагере смерти Собибору осудили ветераны Израиля. «Отстранение польскими властями России от участия в реконструкции музея на территории бывшего нацистского лагеря смерти Собибор является грубой попыткой исказить историческую правду о решающем вкладе Красной армии в Победу над фашизмом, – говорится в совместном официальном заявлении израильских Союза ветеранов Второй мировой войны – борцов против нацизма, Союза воинов и партизан инвалидов войны с нацистами и Координационного совета организаций соотечественников в Израиле (КС). – Мы осуждаем данное решение Польши и выражаем поддержку позиции МИД Израиля, согласно которой наша страна [Израиль] выступает за участие России в Международном управляющем комитете по реализации данного проекта. В Израиле помнят о том, что в лагере смерти Собибор были уничтожены 250 тысяч евреев, помнят, что единственное за все годы Второй мировой войны успешное вооруженное восстание заключённых состоялось именно в Собиборе в 1943 году, и что возглавлял его советский офицер, еврей по национальности Александр Печерский».

23 августа в Сочи в государственной резиденции «Бочаров ручей» состоялись переговоры президента России Владимира Путина с премьер-министром Израиля Биньямином Нетаньяху. С израильской стороны на переговорах присутствовали также глава внешней разведки «Мосад» Йоси Коэн, председатель Совета национальной безопасности Израиля Меир Бен-Шабат и министр по вопросам охраны окружающей среды и по делам Иерусалима Зеэв Элькин, который выполнял функции личного переводчика Биньямина Нетаньяху.

Главы государств обсудили вопросы исторической памяти, истории Холокоста и, конкретно, – проблемы реконструкции музея в концлагере Собибор. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху сказал: «Мы, и я лично, никогда не забываем ту историческую роль, которую сыграли Россия и Советская армия в победе над фашизмом. Мы говорим об этом во всех местах, недавно это было продекларировано в Кнессете Израиля. Как вы хорошо знаете, господин президент, это та причина, по которой я инициировал в своё время создание специального памятника в городе Нетания – памятника солдату-освободителю, солдату Советской армии, и вы приняли участие в открытии этого монумента. В этом контексте Израиль никак не может выступать против участия России в важном международном проекте реконструкции мемориального комплекса в бывшем фашистском лагере смерти Собибор, находящемся на территории Польши, которая и препятствует участию России в этом проекте. А ведь именно лейтенант Красной армии еврейского происхождения Александр Аронович Печерский возглавил восстание в Собиборе в октябре 1943-го. Он вместе с другими заключёнными, убив нескольких фашистов и их приспешников, прорвались через минное поле и после долгих скитаний вышли к белорусским партизанам. Это был единственный случай относительно успешного восстания в нацистских концлагерях за годы Второй мировой войны. Советский офицер, возглавивший знаменитое восстание в Собиборе, неслучайно является национальным героем и здесь, в России, и у нас, в Израиле».

Биньямин Нетаньяху отметил: «Хотел бы воспользоваться этой возможностью и поблагодарить вас за пенсионное соглашение между нашими странами, которое помогает гражданам обеих стран, и за ваше личное решение помочь ветеранам Второй мировой войны, ветеранам Советской армии, которые живут в Израиле».

В.В. Путин быстро и твёрдо ответил: «Святое дело».

А вот представитель МИД Словакии Петер Суско был непреклонен (с чего бы это?!): «Управляющий комитет проекта, состоящий из представителей четырёх государств, принял решение, что подготовка проекта мемориала будет продолжаться при сотрудничестве Польши, Словакии, Нидерландов и Израиля, и не будет расширяться за счёт новых партнёров».

Приведу мнения других, менее политизированных людей.

Арон Шнеер, сотрудник института «Яд ва‑Шем» (Израиль), автор монографии «Плен» (2003, 2‑е изд. – 2005): «Это чисто политическое решение, не более того. Ведь самой светлой страницей страшной истории Собибора стало восстание, которое возглавил Александр Печерский, лейтенант Красной армии. Наиболее активными участниками этого восстания были военнопленные евреи‑красноармейцы. В последние годы в России этой истории уделяется много внимания, создан фильм с Константином Хабенским, премьеру которого мы ждём. И вообще роль Советского Союза в освобождении Польши нельзя забывать, именно Красная армия освободила Освенцим. Память о людях, которые сражались против фашизма, должна быть вне политики».

Александр Вайцен — внук узника Собибора Алексея Вайцена: «Исключению России из проекта строительства музея на территории концлагеря смерти нет разумных объяснений. Бардак в мире творится. Не знаю, почему все окрысились против России, делаются такие неумные шаги. Наверное, потому что она сильная! Объяснить я это никак не могу – безумие. У меня нет слов».

Марек Бем, директор меморила в Собиборе в 2000-2011 годы, автор монографии «Собибор – немецкий центр уничтожения 1942–1943» (2012): «В бытность директором музея в Собиборе я сотрудничал с самыми разными странами – Нидерландами, Словакией, Германией, Францией, конечно, с Израилем. Преимущественно сотрудничество шло через неправительственные организации – фонды, ассоциации, музеи. В 2004 году мы впервые провезли выставку об истории Собибора по ряду европейских стран. Незадолго до ухода с поста директора я начал сотрудничать и с Россией: с людьми, которые работали над книгой «Собибор», составленной Семеном Виленским, с архивистами. Мы начали разыскивать бывших узников Собибора, родившихся в России. Для меня Собибор – это история не про большие деньги и власть, а про книги, исследования, образовательные программы. Это место для памяти, а не для политических дискуссий. Собибор должен быть территорией без государственных границ».

Юлия Макарова, директор Фонда А.А. Печерского (Россия), соавтор книги «Герои Собибора. Фотолетопись» (2015): «Прежде всего хочу заметить, что нынешние действия польской стороны и выдержанный в лучших традициях протокольного словоблудия комментарий министерства культуры Польши не являются чем‑то удивительным. Два с половиной года назад под такими же бюрократическими предлогами российскую делегацию не пригласили на 70‑ю годовщину освобождения Освенцима. И всем понятно, что, как эти события ни обосновывай, на самом деле это звенья одной цепи. Неучастие России (но участие, скажем, Словакии) в оргкомитете выглядит столь же адекватно, сколь и отсутствие России как правопреемницы СССР на церемонии, посвящённой освобождению Освенцима бойцами Красной армии.

Вообще вся эта история с мемориалом в Собиборе началась не вчера. Сам мемориал неоднократно переформатировался, однако до сих пор на плитах у входа в мемориальный комплекс есть надписи на восьми разных языках, но не на русском. Конечно, с помощью словесной эквилибристики можно заболтать всё, что угодно, но на самом деле ничем, кроме прямого нежелания сделать плиту с русской надписью, это объяснить невозможно. Более того, до недавнего времени там не было вообще упоминания об Александре Печерском и о содержавшихся в лагере советских военнопленных. Только после того, как мы, группа людей, занимающихся увековечением памяти Печерского, подняли пять лет назад шум по этому поводу, появился временный стенд с его портретом и совершенно несерьёзным текстом. Кстати, поляки «забыли» упомянуть не только Печерского, но и второго руководителя восстания, польского еврея, сына раввина Леона Фельдгендлера. Он даже не был награждён в 2013 году, когда по нашей инициативе польские ордена посмертно получили Печерский и ещё несколько человек. Мотивы молчания понятны: спустя год после восстания, уже в освобождённой Красной армией Польше, Фельдгендлер был убит польскими националистами-антисемитами при невыясненных обстоятельствах».

А 30 августа 2017 года  состоялась встреча генерального консула Республики Польша в Санкт-Петербурге  Анджея Ходкевича и вице-консула Эдиты Недьзведьзка с председателем правления еврейской общины Санкт-Петербурга Марком Грубаргом. На встрече обсуждались пути взаимодействия и сотрудничества. Так, польской стороной было высказано предложение организовать концерт польской еврейской клезмерской группы, а также провести «круглый стол» с обсуждением истории евреев в Польше и России. Эти предложения были с удовлетворением приняты. Также обсуждалась работа международного комитета по установке мемориала на месте концлагеря Собибор. Марк Грубарг обратил внимание на недопустимость того, что в состав комитета не включен представитель России. И как это понимать: ведь  именно гражданин СССР еврей Александр Печерский организовал восстание, которое помогло спастись десяткам узников и было единственным успешным восстанием в концлагере за всю историю Второй мировой войны. Именно этот довод привёл премьер-министр Израиля Б. Нетаньягу во время последней встречи с президентом России В. Путиным. Он сказал, что Израиль полностью поддерживает включение представителя России в состав комитета. Председатель еврейской общины Марк Грубарг отметил, что «прочный фундамент для сотрудничества – это честное отношение к историческим фактам».

2 сентября 2017 года посольство РФ в Польше распространило детальное разъяснение ситуации вокруг участия российской стороны в создании музея на месте бывшего нацистского концлагеря в Собиборе. Соответствующее заявление дипломатическое представительство решило сделать «в связи с распространением в Польше некорректной информации об обстоятельствах приглашения Российской Федерации к участию в международном проекте создания обновлённого места памяти».

«Первое предложение принять участие в создании музея российская сторона получила в январе 2013 года. Первый заместитель министра культуры и национального наследия Польши П. Жуховский в письме на имя посла России в Польше от 11 января 2013 года подчеркнул важность сохранения памяти о героизме советских узников лагеря и пригласил посла на встречу, посвящённую объявлению конкурса на архитектурно-художественную концепцию музея», – информировало посольство, добавив, что 21 марта 2014 года поступило официальное письменное приглашение.

«В письме среди предполагаемых сфер сотрудничества указывались финансовая поддержка и участие в подготовке музейной экспозиции. В июле 2014 года посольство России в Польше передало польской стороне для будущего музея копии документов из государственных архивов Российской Федерации, что рассматривалось как начало практического взаимодействия в реализации проекта», – подчеркнули в посольстве.

14 ноября 2014 года посол России в письме официально проинформировал о желании Москвы участвовать в проекте создания нового места памяти в Собиборе. «В ответном письме от 23 декабря 2014 года П. Жуховский поблагодарил за последовательный и однозначный интерес России к проекту и сообщил, что если российская сторона выразит готовность перечислить финансовые средства и включиться в работу Международного управляющего комитета (МУК), состоящего из представителей стран-доноров (Польша, Израиль, Нидерланды и Словакия), то этот вопрос будет вынесен польской стороной на утверждение комитета», – указано в сообщении российского диппредставительства.

В 2015 году Варшава начала выдвигать дополнительные условия присоединения Москвы к МУК, запросив информацию о российских учреждениях, заинтересованных в реализации собиборского проекта, и о размере возможного финансового взноса. Соответствующие данные российской стороной были представлены. Ориентировочная сумма российского взноса составила около 500 тысяч долларов.

После этого тема Собибора поднималась ещё несколько раз, в том числе в ходе личных встреч представителей двух стран. Варшава продолжала заверять Москву в своей поддержке её участия в проекте, но ни до каких действий так и не дошло. В результате в июле 2017 года стало известно, что Россия не будет включена в МУК.

«Таким образом, утверждения о том, что Россия не была заинтересована в проекте создания Музея – Места памяти в Собиборе или выразила желание присоединиться к нему только в начале 2016 года, противоречат фактам. Российская сторона в ответ на соответствующее приглашение правительства Польши неоднократно и недвусмысленно подтверждала заинтересованность в подключении к проекту и предоставляла всю необходимую информацию о своём возможном участии в его финансировании и разработке», – констатировали в посольстве РФ.

Небольшое отступление.  В 1973 году меня, заведующего отделом сельского хозяйства и промышленности районной газеты «Заветы Ильича», включили в состав комсомольской делегации для поездки по обмену молодыми специалистами между странами соцлагеря, в данном случае – с Польшей. То была моя первая зарубежная поездка. Этой сногшибательной новостью я поделился со своими родными. Все были рады. Только отец как-то странно посмотрел на меня и сказал:  «Давай-ка поговорим». И поговорили. Ещё раньше отец рассказывал мне о том, что мы – польские евреи, что на протяжении почти ста лет перебирались из Варшавы в другие города Польши, Украины и, наконец, осели в России. А тут он сообщает мне, что мой прадед был раввином Варшавской синагоги. И даёт её адрес. Моё удивление не знало границ: как, откуда, не может быть! Естественно, что будучи уже в Варшаве (не помню, как сумел оторваться от группы, в составе которой, естественно, был представитель соответствующих органов), я пошёл по этому адресу. И, о чудо, синагога там стояла! Только её передвинули на несколько метров от дороги. Ну, примерно так, как это сделали в Москве, передвинув, кажется, на 28 метров, наше издательство «Труд». Отцу мой рассказ о посещении варшавской синагоги понравился. А лет через 15 моя дочь вдруг заявляет: «Я хочу в Варшаву, на родину моих предков». Слава Богу, что у меня уже появились возможности, и мы с нею туда съездили.

А теперь стихотворение, посвящённое моему отцу, написанное в 2015 году в Нью-Йорке (США).

МОЯ ЖИЗНЬ КАК ВОКЗАЛ…

Я подрос. И отец мне сказал:
«Ты – потомок варшавских раввинов».
С той поры моя жизнь, как вокзал,
Только страны проносятся мимо.
«Ты – как все! И не верь, что ты лучше,
Даже если ты в чём преуспеешь,
Слава – дёрн. И очень колючий.
Не спеши, а не то пожалеешь».
Я спешил. Спотыкался и снова
Поднимался и рвался в атаку.
Быть как все? Не умел. Вот основа
Моей жизни…
«Извольте-ка плату!».
Да, конечно, чего уж тут, знаю,
Что платить по счетам всё ж придётся…
Эту партию я доиграю
За друзей, за коллег. Остаётся
Помнить тех, кто ушёл слишком рано.
Кто убит. Кто не сдюжил сомненья…
Как же ноет последняя рана –
Не вернуть рокового мгновенья.
Были молоды. Лезли куда-то.
Быть как все? Я не мог, они – тоже.
Наше братство газетчиков свято,
Ни на что оно не похоже.
Мы – евреи, чеченцы и таты,
И кумыки, славяне – дружили.
Мы – единого дела солдаты…
Жаль, не все до сегодня дожили.
Да, когда-то отец мне сказал:
«Ты – потомок варшавских раввинов».
Жизнь моя – словно старый вокзал,
И года-поезда мчатся мимо…

И ещё: отец никогда не говорил мне о наших родственниках, оставшихся жить в Польше. Где они, что с ними, как сложились их судьбы?! Как пережили (и пережили ли?) Холокост?! Возможно, они погибли в одном из концлагерей, возможно, они ушли в небо в концлагере смерти Собибор… И сегодняшняя вакханалия с мемориалом памяти в Собиборе со стороны Польши и её «сподвижников» меня возмущает, бесит, одним словом. Но я, к сожалению, ничего не могу предпринять радикально. Мне очень больно за моих родных и близких мне евреев, павших и живых, что в XXI веке приходится сталкиваться с оголтелым, черносотенным антисемитизмом на уровне не только поднявших голову неонацистов, но даже и руководителей стран, правительств государств, названных в этом материале.

Говорят: «Мёртвые сраму не имут». Но ведь ещё говорят: «Это нужно не мёртвым, это нужно живым!».

 Лев Рудский (WRN)

Метки: Worldrusnews.ru/Мировые и российские новости, «Ростсельмаш», «Чёрная книга», Александр Аронович Печерский, Альберт Эйнштейн, Анна Франк, Варшава (Польша), Василий Гроссман, Илья Эренбург, Каролина Кон, Константин Хабенский, лагерь смерти Собибор, МИД России, Министерство культуры Израиля, Министерство культуры России, Москва и Ростов-на-Дону (Россия), московская синагога на улице Большая Бронная, писатели Павел Антокольский и Вениамин Каверин, президент России В.В. Путин, премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, Российская академия художеств (РАХ), Российское военно-историческое общество (РВИО), Тель-Авив (Израиль), фильм «Собибор. Легенда о побеге», Фонд Александра Печерского, художник Владимир Фаворский, художник Меер Аксельрод