Русская княгиня Вера Оболенская (в девичестве Макарова) родилась 24 июня 1911 года в Баку. Её отцом был Аполлон Аполлонович Макаров, бывший вице-губернатор Баку. Маму звали Вера Алексеевна Коломнина. Вере было 9 лет, когда семья из-за большевистского Октябрьского переворота была вынуждена бежать из России и перебралась во Францию. Вики, с ударением на второе «и», – так девочку стали называть в Париже соседи по пансиону мадам Дарзан на бульваре Шато, в котором девятилетняя Вера Макарова поселилась с матерью и тёткой. Она была очаровательным и очень живым ребёнком, дружила со всеми детьми из соседних домов, была заводилой всех игр. Вики быстро переняла французские манеры и особенности произношения, и её не принимали за иностранку.
Отец вскоре их покинул. Сначала он поселился отдельно, что было вынужденной мерой – в дешёвый пансион, в котором жили его дочь и жена, пускали только женщин с детьми. А потом и вовсе уехал в Америку, где якобы можно было быстрее встать на ноги в материальном плане. Он обещал вызвать туда семью, но этого так и не случилось. Ходили слухи, что Аполлон Аполлонович и вовсе не был родным отцом Вики, а будто бы она – плод страсти Веры Алексеевны Коломниной и некоего высокопоставленного лица, приближенного к трону, и брак её родителей свершился по приказу, данному свыше, и потому Макаров, оказавшийся в эмиграции, постарался разорвать навязанные ему супружеские узы. Однако на прощание отец поручил Вики каждый год от его имени преподносить матери букет роз. Он даже оставил дочери небольшую сумму, которой могло хватить на все букеты до воссоединения семьи. Вики всю жизнь исполняла отцовское поручение. Когда деньги, оставленные им, закончились, она брала взаймы. Потом научилась зарабатывать и продолжала дарить матери розы даже во время Второй мировой войны.
Вики довольно долго была легкомысленной барышней. Подруга её юности Мария Станиславская вспоминала: «В семнадцать лет Вики больше интересовали танцы и молодые люди, чем науки». Вики влилась в компанию отъявленных прожигателей жизни, образовавшихся вокруг Александра фон Бильдерлинга: потомок нескольких поколений русских военных, он получил неплохое наследство и, в отличие от большинства эмигрантов, мог не работать и благополучно жить на ренту, однако заявил, что растратит все деньги на удовольствия, а потом застрелится, потому что не видит в жизни смысла. Бильдерлинг оплачивал посещения ресторанов, пикников и загородные прогулки для целой компании, звездой которой была Вики. Все русские парижане их осуждали. Особенно девушек, которые были подружками Бильдерлинга, считая, что все они состоят с ним в предосудительных отношениях. Но правды никто не знал и не узнает теперь никогда. Александр Бильдерлинг действительно разорился и застрелился. Вики была одной из немногих, кто проводил гроб самоубийцы в тот позорный угол кладбища, где хоронили тех, кому было отказано в отпевании.
Весёлая жизнь закончилась, когда Вики было 19 лет. Она поступила так же, как многие её соотечественницы, обладательницы стройной фигуры и безупречной осанки – она пошла работать манекенщицей («манекеном») в русский Дом моды «Миеб», основанный бывшей фрейлиной русской императрицы Елизаветой Гойнинген-Гюис. Там её поручили заботам лучшей и опытнейшей из манекенщиц – Софьи Владимировны Носович. Софья, как чаще её называли, – Софка Носович, была старше Вики на 10 лет. Это была женщина невероятной судьбы: её жених погиб во время Первой мировой войны, сама она была сестрой милосердия в войсках Врангеля, попала в плен к красным и была приговорена к расстрелу, сумела бежать и добраться до Парижа, где заболела – у неё обнаружили туберкулез и рак груди. Грудь была ампутирована, и никто не надеялся, что Софья выживет. Однако она выжила, нашла работу, поселилась в уютной мансарде, устраивала чаепития для русских друзей и поражала всех неизменной меланхоличностью и фатализмом.
Казалось бы, не могло быть более разных людей, чем живая, эксцентричная и очень активная Вики Макарова и невозмутимая Софья Носович. Однако они стали лучшими подругами. Софья научила Вики всем тонкостям работы манекенщицы, и именно она заметила, что Вики обладала феноменальной памятью. Что бы Вики не услышала, – она запоминала это мгновенно и навсегда. Вики помнила по именам всех клиенток, даже тех, кто приходил на показ всего один раз. Читала она немного, но помнила всё, что прочла. Она безупречно говорила не только на русском и французском языках, но также свободно разговаривала по-английски и по-немецки. И тогда Софья предложила Вики поискать работу, в которой она сможет использовать свой интеллект. Ведь век манекенщицы, как правило, был короток, сама Носович была редким исключением в этой профессии, но у неё был особый дар, как говорили, любую тряпку превращать в элегантный наряд, а Вики не особенно выделялась среди других красавиц подиума.
Благодаря своей невероятной общительности и обаянию, Вики подружилась с одной из клиенток, молодой француженкой Ивонн Артюис. Она поделилась с ней своим желанием сменить работу, и оказалось, что супруг Ивонн, богатый предприниматель Жак Артюис, ищет себе секретаршу со знанием английского и немецкого языков. Кандидатура Вики подходила как нельзя лучше. С Жаком она тоже подружилась, и вскоре супруги Артюис стали приглашать свою секретаршу каждую субботу на игру в бридж.
К Софье, по утверждению её друзей, за время эмиграции посваталось более двухсот мужчин, но она никому не дала своего согласия. Зато она очень любила устраивать судьбы своих подруг, причём, подбирала им женихов с умением профессиональной свахи: именно тех, какие могли подойти идеально. Вики она познакомила с князем Николаем Александровичем, или, как его называли, – Никой Оболенским.
Он был старше Вики на 11 лет, являлся крестником императрицы Марии Федоровны и великого князя Константина Константиновича, обучался в Пажеском корпусе, а затем в Женевском университете. Его отец – рязанский губернатор Александр Николаевич Оболенский, мать – княжна Саломея Николаевна Дидиани-Мингрельская. В эмиграции они не бедствовали, благодаря недвижимости, купленной во Франции до революции, а ещё в швейцарских банках лежали шесть ящиков с сокровищами князей Дидиани, вывезенных из Зугдидского дворца членами правительства Грузии во время эвакуации в 1921 году. Адвокаты Саломеи Николаевны обещали, что рано или поздно эти сокровища будут ей возвращены. Но Ника Оболенский и так не нуждался, о нём говорили, что он один из немногих русских в Париже, кто может ездить на такси в качестве пассажира, а не шофёра. Софья Носович именно поэтому хотела сосватать ему Вики. Однако Ника и так являл собой тот типаж, который русским дамам в Париже особенно нравился: галантный, изящный, очаровательный прожигатель жизни, любитель танцев и ресторанов, Оболенский если делал визиты, то непременно оставлял вместе со своей карточкой розу и умел красиво ухаживать.
А в юности он был, нервным, избалованным, капризным, несколько раз пытался покончить с собой, один раз даже выпрыгнул из окна и так повредил ногу, что вынужден был с тех пор носить ортопедический ботинок. Совсем немногие знали, что после смерти отца, став главой большой семьи, он из-за всех навалившихся бед даже пытался покончить с собой, но пистолет дал осечку. Наверное, к счастью.
Но Ника не был снобом, не был скучным, – а для Вики это было самым главным критерием, когда она оценивала поклонников.
Вики и Ника обвенчались 9 мая 1937 года в соборе святого Александра Невского. После возвращения из свадебного путешествия они поселились в роскошной квартире, балконы которой выходили на Булонский лес. Но Вики всё-таки вернулась к работе у Жака Артюиса, так как сидеть дома без дела ей было тягостно, невмоготу.
В 1939 году Германия оккупировала Польшу, Англия и Франция объявили войну Германии, и из «сидячей», как её насмешливо называли, война очень скоро стала настоящей. Париж бомбили, и Вики умирала от ужаса, сидя в подвале семиэтажного дома. До войны она мечтала о детях, теперь же радовалась, что у них с Никой их нет.
14 июня 1940 года гитлеровские войска вошли в Париж. Франция была разделена на оккупированную зону на севере и лояльно относившуюся к нацистам «свободную» Территорию Виши на юге.
Примерно в это время старинный друг Вики Оболенской полковник французской армии Зиновий Пешков знакомит её со своим старым боевым другом – Шарлем де Голлем. А предтеча этому была такова. В самом начале Второй мировой войны Пешков отказался признать капитуляцию Франции и выполнять приказы своего командира-коллаборациониста. За это военный трибунал приговорил его к расстрелу. Время до казни Зиновий даром не терял. Он сумел договориться с часовым и обменять подарок русского писателя Максима Горького (Алексея Максимовича Пешкова) – золотые часы с выгравированной надписью «Сыну Зине Пешкову от отца Максима Горького» – на… гранату. И прежде чем наступил последний миг его жизни, он, зажав гранату в единственной руке, вырвал зубами чеку и бросился к командиру; взяв его в заложники, приказал посадить себя в машину и отвезти на аэродром. Захватив с той же гранатой самолёт, Пешков велел пилоту взять курс на Гибралтар, где находился Комитет Национального спасения – правительство Франции в изгнании. Здесь Пешкова встретил Шарль де Голль, которому он чуть позже и представил другого своего давнего друга – княгиню Вики Оболенскую, будущую русскую героиню Французского Сопротивления.
Зиновий Алексеевич Пешков – по французски Zinovi Pechkoff (16 октября 1884 г., Нижний Новгород – 27 ноября 1966 г., Париж) – имя при рождении Зиновий (Залман, в некоторых источниках упоминается Иешуа-Залман) Михайлович Свердлов – единственный иностранный бригадный генерал французской армии, полный генерал Франции, кавалер пятидесяти её правительственных наград, старший брат будущего председателя ВЦИК Я.М. Свердлова; приёмный сын русского писателя Максима Горького, коим он стал в 1902 году. Но от революционного окружения Горького, большевистско-пропагандистских идей Зиновий очень быстро отошёл, ему это претило. Со временем Зиновий Пешков овладел семью иностранными языками, в том числе арабским, китайским и японским. Знал их превосходно.
С началом Первой мировой войны З.А. Пешков поступает на службу в пехотный полк, стоявший в Ницце. Он попросил отправить его на передовую, но сыну Максима Горького (именно так называли его во Франции) было отказано в этом по причине отсутствия французского гражданства. Выход был один – вступить в Иностранный легион. При приёме на службу Зиновия Пешкова высоко оценили за знание языков (на тот момент он владел русским, французским, английским, итальянским и немецким языками), что было чрезвычайно важно для подразделения, в котором собрались люди со всего мира. Пешков быстро нашёл общий язык со своими новыми сослуживцами.
9 мая 1915 года в бою под Аррасом солдат второго класса Зиновий Пешков получил тяжелейшее ранение. Санитары, сочтя его безнадежным, не хотели даже забирать с поля боя, но на его эвакуации настоял никому тогда не известный французский лейтенант по имени Шарль де Голль. В госпитале одна из медсестёр, готовившая раненого легионера к ампутации правой руки, произнесла по-английски: «Ну, этот умрёт!» Она не знала, что её пациент понимает английский язык. «Я посмотрел на неё и сказал: «А может быть, ещё не совсем?» Боже мой, что с ней сделалось!» – вспоминал З.А. Пешков.
Зиновий выжил, но руки лишился. Период реабилитации после ранения Пешков провёл в американском госпитале, после чего прибыл на Капри, где прочитал несколько лекций о войне.
28 августа 1915 года маршал Жозеф Жак Жоффр подписал приказ о награждении капрала Зиновия Пешкова Военным крестом с пальмовой ветвью. На торжественной церемонии в Зале военной чести Дома инвалидов ему также вручили именное оружие. Помимо этого, будучи иностранным легионером, раненным в боях за Францию, Пешков получил право стать французским гражданином.
А с Шарлем де Голлем у них завязалась дружба. На всю жизнь!
В годы Гражданской войны в России Пешков был в составе французской дипломатической миссии. В начале 1919 года Зиновий направил такую телеграмму своему брату Якову Свердлову: «Яшка, когда мы возьмём Москву, то первым повесим Ленина, а вторым – тебя, за то что вы сделали с Россией!».
Он был военным советником Франции в России в войсках Белого движения – Колчака, Деникина, Врангеля. Воевал во Франции, Марокко и Сирии – против нацистов и их французских союзников. Выполнял важные дипломатические миссии в США, Японии, Китае…
Зиновий Пешков был одним основателей движения Сопротивления, соратник и друг будущего президента Франции Шарля де Голля, литератор, друживший с крупнейшими французскими писателями, в частности, с Эльзой Триоле и Луи Арагоном, который назвал его жизнь «одной из самых странных биографий этого бессмысленного мира».
Однорукий, небольшого роста – всего 162 сантиметра, он имел успех у женщин, и даже Саломея Андроникова (она прожила 94 года) – одна из красивейших женщин Серебряного века, которую он буквально вытащил из харьковской тюрьмы и спас от расстрела, вывезя её каким-то чудом во Францию, почти четыре года была его гражданской женой. К концу войны Зиновий уже имеет чин бригадного генерала – высшее 
воинское звание Франции, которого не удостаивался ни один иностранец ни до него, ни после. Из своего великого множества наград он завещал положить в его гроб только первую солдатскую медаль и Большой крест Почётного легиона. Зиновий Пешков умер внезапно, не болея, в 1966 году, в почтенном возрасте 82 лет. Саломея Андроникова вложила в нагрудный карман генеральского мундира своего бывшего возлюбленного его свято хранимую и любимую им фотографию Максима Горького. Отпевал Зиновия Пешкова его друг священник собора святого Александра Невского Николай Оболенский – муж Вики. Его похороны на русском кладбище в предместье Парижа Сент-Женевьев-де-Буа, где упокоился цвет Российской империи, Белого движения и русской культуры, состоялись при огромном стечении народа, вылились в грандиозную демонстрацию уважения со стороны Франции и французов. Французский полк сопровождал его гроб и отдал ему последние воинские почести. Он желал быть похороненным в изножии могилы княгини Веры Оболенской и, хотя у Вики нет могилы, лежит Зиновий под плитой с её именем. Согласно завещанию, на надгробном камне о нём высечено лишь три слова: «Зиновий Пешков, легионер».
Но эти события были потом, много лет спустя. А пока… Париж, оккупированный фашистами, группа патриотов, борющихся с коричневой чумой, и одна из них – княгиня Вики Оболенская. Ещё до войны Жак Артюис, интересовавшийся политикой, был одним из идеологов движения за создание Соединённых Штатов Европы. Оккупацию он воспринял очень болезненно и сразу решил бороться. У него сохранились старые деловые контакты с англичанами. Он вышел на британскую разведку и начал создавать организацию, которая должна была поставлять англичанам информацию о расположении и передвижении гитлеровских войск, о работе немецких заводов и другие полезные сведения. Он почти сразу же привлёк к этой деятельности Вики, а она – многих своих русских друзей, в том числе Софью Носович и Кирилла Макинского, который позже рассказывал: «Вики не могла допустить мысли, что оккупация водворится надолго; для неё это был преходящий эпизод в истории; против оккупации необходимо было бороться и бороться тем неукоснительнее, чем борьба становилась труднее».
К концу 1940 года группа Артюиса объединилась с другой подпольной организацией Сопротивления. Образовавшийся альянс подпольщики назвали Organisation Civile et Militaire, сокращенно ОСМ, в переводе – «Гражданская и военная организация». Они не только поставляли сведения в Лондон, но и организовывали побеги французским и английским военнопленным, встречали в местах высадки английских резидентов и помогали их внедрению. К 1942 году ОСМ насчитывала тысячи членов во всех департаментах оккупированной части Франции, став одной из самых крупных организаций Сопротивления. В неё вошли многие промышленники, высокопоставленные чиновники, служащие путей сообщения, почты, телеграфа, сельского хозяйства, труда и даже подразделений внутренних дел и полиции.
Одной из инициатив Вики стало открытие кабаре «Монте-Кристо», куда любили приходить немцы и французские фашисты. Именно там ОСМ стала известна дата нападения Германии на Советский Союз. Вики передала её в Лондон, англичане известили советское посольство, но Сталин счёл это очередной провокацией.
Артюис ненавидел коммунистов и к СССР не испытывал ни малейшей симпатии. Но для Вики и Николая Оболенских, а также их русских друзей, 22 июня 1941 года, когда немцы вторглись на территорию Советского Союза, их родины России, стал днём траура. Они с ужасом слушали сводки с Восточного фронта о бесконечном отступлении Красной армии. Во Франции появились советские военнопленные. Николай Оболенский, выполняя распоряжение Артюиса, много ездил по Франции, перевозя документы или сопровождая англичан, и он видел, как чудовищно немцы обращаются с русскими.
Одновременно с этим началось интернирование евреев. И вскоре стало известно, что их отправляют в лагеря смерти. Вики стремилась хоть как-то спасти евреев, Ника – помочь русским военнопленным. Но в любом случае – главным делом жизни для них стало движение Сопротивления, то есть борьба с оккупантами.
Николай оставался простым связным, потому что не обладал особыми талантами. Но тем не менее охотно и старательно-чётко выполнял все поручения. Однако Вики опасалась за него. Потому что у него не было таких качеств характера, как находчивость, умение приспосабливаться к самым трудным ситуациям, находить из них выход. А у Вики были. Однажды она в метро попала в облаву. С собой у неё был чемодан с важными донесениями. Жандарм, посмотрев паспорт, поинтересовался, что в чемодане. Беззаботно и очаровательно улыбаясь, Вики ответила: «Небольшая бомба, месье». Рассмеявшись, жандарм отпустил её, так и не проверив содержимое чемодана. А на следующий день также невозмутимо и с улыбкой Вики спешила на явочную квартиру уже с кошёлкой, в которой под зеленью и овощами лежали очередные секретные документы.
Вики поручалось всё больше заданий: встречи со связными и представителями других групп Сопротивления, контакты с организациями советских военнопленных, копирование и передача секретных данных, шифровка и дешифровка, составление сводок. Вики избрали генеральным секретарем ОСМ и присвоили воинское звание лейтенанта. На деле это означало, что к ней стекалась информация со всей организации, она знала поименно всех членов, их адреса и что они делали для ОСМ. Уникальная память позволяла Вики ничего не записывать без лишней необходимости. Но и ничего не забывать. Она была незаменима. В организации её знали под псевдонимом «Катрин». О ней ходили легенды, но далеко не все даже из приближённых Артюиса догадывались, что «Катрин» – это и есть очаровательная Вики Оболенская. Её правой рукой и первой помощницей была Софья Носович, которой Вики полностью доверяла. Впрочем, Вики проверяла всех своих друзей на предмет их отношения к оккупантам, их храбрости и готовности к тайной борьбе. Она завербовала подругу Ивонн Артюис – Жаклин Рише-Сушер. Спустя годы Жаклин вспоминала о Вики: «Она всё принимала от жизни – и боль, и радость; она каким-то глубоким чутьем угадывала, что ей уготовано судьбой и то, какой ценой за это придется платить. Вики была безупречно честной перед самой собой, никогда не предавалась самообману в отношении своих чувств и поступков… Она слишком любила жизнь, чтобы не искать в ней смысла, и её нередко преследовала мысль, что вдруг ей не удастся себя проявить. А когда проявила – это и выразилось в её полном самопожертвовании».
Жак Артюис был арестован в декабре 1942 года. Он никого не выдал и был расстрелян в концлагере. Вместо него организацию возглавил полковник Альфред Туни. Он доверял Вики так же, как доверял ей Артюис. Даниэль Галлуа – адъютант полковника Туни – оставил воспоминания о своей первой встрече с Оболенской, и о том, как его поразили глаза Вики: «В глазах её светился огонёк поразительной жизнерадостности; в будущем я видел, как этот огонёк мог излучать и ненависть, и насмешку, и тревогу, но никогда не угасал, оставаясь верным ей, как и сама душа её…».
Впоследствии Даниэль встречался с Вики два раза в неделю. Он даже был слегка влюблён в неё, и ему нетрудно было изображать поклонника, прогуливающегося с прелестной женщиной в парке или приглашающего её на чашечку кофе. А между тем они говорили о страшных вещах, например, Вики рассказывала о том, что Николай очень встревожен судьбой подростков, угоняемых с Украины на работы в Европе, что они почти все больны и измождены, умирают сотнями, а ведь они почти дети. Нельзя ли как-то помочь и им тоже? Ей хотелось всем помочь, всех спасти. Она планировала организовать отправку на юг Франции еврейских детей с оккупированной территории. Но завершить эту важнейшую для себя акцию Вики не успела.
В октябре 1943 года арестовали одного из главных руководителей ОСМ Ролана Фаржона. При обыске у него была найдена квитанция оплаченного им телефонного счёта с адресом его конспиративной квартиры. В этой квартире были обнаружены запасы оружия, списки членов организации и их конспиративные клички. Начались аресты. Потом – как подозревали в организации – сам Фаржон сломался под давлением и согласился встретиться со связным ОСМ. Связной был схвачен. И у него при обыске нашли записную книжку с адресами, среди которых был и адрес Софьи Носович. По нему-то сотрудники гестапо и явились 17 декабря 1943 года. Вики пришла часом раньше, чтобы уговорить подругу покинуть Париж. Раздался стук в дверь. Софья отворила её и увидела направленный на неё пистолет. Нервы у неё были крепкие:
– Что за шутки? Кто вы?!
– Гестапо.
Софья невольно побледнела.
– Вижу по вашему личику, что вы обо мне слышали, – издевательским тоном произнёс гестаповец.
– А что-нибудь про ОСМ вы слышали?
– Нет, а что это? – холодно спросила Софья и вернулась в комнату, где сидела эффектная брюнетка.
– Извините меня, мадам, – сказала она, делая вид, что это какая-то случайная посетительница. – Я ничего не понимаю, но здесь гестапо.
Вики тоже удалось справиться с собой:
– Да? Ну, тогда я пойду.
– Позвольте вашу сумку, документы. Ого! Настоящая княгиня!
Когда обеих женщин выводили из дома, скованных одной парой наручников, Вики, увидев на улице свою знакомую, русскую эмигрантку, подняв свою и Софьину скованные руки, пропела из своего любимого романса: «Сегодня нитью тонкою связала нас судьба!».
Одновременно был схвачен ещё один член ОСМ Мишель Пасто, подымавшийся в это время по ступенькам к Софье Носович. Арестантов в разных машинах отвезли в парижский особняк, служивший тайным местом «проверки». Здесь им устроили очную ставку. Обе женщины категорически отрицали принадлежность М. Пасто к ОСМ. Визит его к Софье они объясняли сугубо личными отношениями. Ночью Мишелю Пасто удалось бежать.
Когда Николай Оболенский, встревоженный тем, что жена долго не возвращается, тоже пошёл к Софье, соседка перехватила его и рассказала об аресте. Он бросился домой жечь компрометирующие документы.
Вики и Софью отвезли в особняк, который занимал Руди фон Мерод, лично занимавшийся ОСМ. Попасть в этот особняк боялись больше, чем в тюрьму. Фон Мерод оборудовал там личную камеру пыток, и никакие законы, которым как бы «подчинялось» гестапо как организация, в стенах особняка не действовали. Вики спасло благоговение немцев перед аристократией. Прочтя в её документах, что Вики «принцесса Оболенская», её допрашивали без пыток. Пытались убедить, что она, будучи «принцессой», не должна поддерживать голлистов, коммунистов и прочий сброд, а обязана помочь немцам в борьбе с «нашим общим врагом на Востоке».
Вики и Софью перевозили из одной тюрьмы в другую, и всё это время их продолжали допрашивать. Вики удавалось запутывать следователей, но узнав, что почти все её соратники арестованы, она отказалась отвечать на вопросы, за что получила прозвище «Princess Ich Weissnicht» – «Княгиня Ничего-не-знаю». Теперь её допрашивала группа следователей немецкой военной контрразведки № 716 – в начале войны они занимались расправами над мирным населением в Киеве, а их особым назначением было выявлять партизанские отряды.
Допросы продолжались, но Вики молчала. На все уговоры сотрудничать Вики отвечала: «Цель, которую вы преследуете в России, – разрушение страны и уничтожение славянской расы. Я русская, но выросла во Франции. Я не предам ни своей Родины, ни страны, меня приютившей».
Её убеждали, что евреи, которых она спасала, являются истинными виновниками войны, в которую втянуты теперь и Европа, и Россия, и Америка.
«Я христианка, и поэтому не могу быть расисткой», – возражала Вики.
Во время одного из допросов её спросили, сколько денег организации проходило через её руки.
– Миллион, иногда два, – отвечала Вики.
– И вы никогда ничего не забирали для себя?
– Вот уж глупый вопрос, – возмутилась Вики, – просто дурацкий!
Следователь быстро перевел разговор на другую тему.
Ей угрожали применением «особых методов». Но только угрожали. Зато Софью истязали до обмороков, после чего приносили в камеру полумёртвой. От побоев она оглохла. Вики очень боялась пыток. Она была уверена, что, в отличие от Софьи, не сможет терпеть и молчать. А если бы она заговорила, уничтожена была бы не только организация, но также все, кто был связан с ОСМ. Ничего не добившись, Вики и Софью перевели в тюрьму Фрэн. Вскоре туда попал и Николай Оболенский, который обошёл все инстанции в попытке узнать что-либо о судьбе своей жены, и его арестовали просто за связь с ней. Однако Вики на допросах смогла убедить гестаповцев, что у них с мужем нет больше близких отношений, и что она любит другого человека. Она говорила о Николае с иронией и пренебрежением, и это сработало: Николая отпустили. Даниэль Галлуа, который также был арестован, запомнил, что на очных ставках Вики всегда была напудрена, с накрашенными губами – это Ника передал ей с воли косметику.
Членов ОСМ перевезли в тюрьму в Аррасе. По дороге Галлуа смог поговорить с Вики. Она призналась ему в своих страхах: «Я не знаю, что с нами сделают, и я боюсь пыток. Раньше я жалела, что у меня нет ребенка; мне так хотелось иметь девочку… а сейчас я рада: что было бы, если б мне пришлось оставить бедную маленькую…».
Николаю Оболенскому официально не сообщили, куда увезли Вики. Но в тюрьме она подружилась с француженкой, которую посадили на два месяца за то, что та дала пощечину к пристававшему к ней немецкому солдату. Француженку вот-вот должны были отпустить, и она взялась сообщить Николаю о местопребывании его жены.
Николай сразу же поехал в Аррас, снял квартиру, откуда было видно окно камеры Вики. Он часами простаивал с биноклем, надеясь увидеть жену. А потом его снова арестовали и отправили в концлагерь Бухенвальд. Но Вики об этом не узнала, и её очень поддерживала мысль, что любимый ею человек находится на свободе и наверняка сумел скрыться, а значит, – он в безопасности. Но она с горечью узнала, что среди арестованных в Аррасе находится и глава ОСМ полковник Туни, и Жаклин Рише-Сушер, которую она сама завербовала.
Туни в Аррасе расстреляли. Вики, Софью и Жаклин перевезли в Париж, чтобы судить. Всех трёх женщин приговорили к смертной казни. Им предоставили возможность написать апелляцию. Жаклин и Софья апелляцию написали: первая, – потому что считала, что это неизбежная часть фарса, вторая, – из обычного своего фаталистического безразличия к происходящему. Княгиня Вера Оболенская писать апелляцию отказалась. Приговорённых отвезли в Германию в тюрьму Альт-Моабит, и они друг друга больше не видели.
Приговор, вынесенный Вере Аполлоновне Оболенской, был приведен в исполнение 4 августа 1944 года в тюрьме Плетцензее. Оболенскую прямо с прогулки неожиданно отвели в отдельное каменное строение с высокими сводчатыми окнами. Там вдоль стены, как в мясной лавке, висели крюки, на которых одновременно вешали по восемь человек. Посередине стояла гильотина, которую палач привёл в рабочее состояние в течение 18 секунд, рядом – металлическая корзина, в которую падала голова, и дыра в полу для стекания крови. Вики положила свою прекрасную голову под нож гильотины… Её тело было отправлено в анатомический театр, где проходили практику студенты-медики.
Имя палача – Вилли Рётгер, по профессии он был мясником. За каждую голову ему причиталось финансовое вознаграждение в сумме 60 марок, а его сподручным по восемь папирос. Один из них и засвидетельствовал факт казни княгини Веры Оболенской.
Дела Жаклин Рише-Сушер и Софьи Носович, благодаря апелляциям, затянулись, и, когда на Германию началось массированное наступление советских войск и их союзников, женщин обеих отправили в концлагерь Маутхаузен, где они каким-то чудом выжили.
Выжил и Николай Оболенский. Через четыре дня после освобождения из Бухенвальда он отправил на адрес своей сестры в Париже письмо для Вики, надеясь, что она будет дома раньше, чем он: «Вики, моя дорогая! Я от всего сердца надеюсь, что ты уже давно на свободе, что ты себя хорошо чувствуешь, и что мы скоро будем вместе. Меня все время поддерживала уверенность в том, что после нашего общего испытания мы станем ближе, сильнее и ещё более счастливыми, чем когда-либо, и что никакая облачность не сможет нас разделить. Вот я на свободе и живой, и могу сказать только одно: это чудо Господней милости. Ты увидишь, как я во всех отношениях изменился, и думаю, что к лучшему… Мысли мои о тебе не оставляли ни на миг, и я так счастлив, думая, что наши страдания нас ещё больше сблизят. Милая, я спасся только благодаря моей вере. У меня есть твёрдые доказательства, что мёртвые живут и нам помогают… Я тебя крепко целую, мою любимую Вики, преклоняюсь перед тобой и тебя благословляю. Твой старый муж Николай».
О смерти Вики он узнал только 5 декабря 1946 года. Оболенский считал, что её расстреляли. Мишель Пасто, один из выживших членов ОСМ, съездил в Германию, чтобы узнать о судьбе своих товарищей. Он посетил тюрьму Плетцензее, в которой проходили казни «особо опасных преступников» нацистского режима. Он увидел это страшное помещение, крюки, гильотину, на которой казнили Вики.
В специальном приказе от 6 мая 1946 года британский фельдмаршал, командующий 21-й группой армий союзников Бернард Лоу Монтгомери написал: «Этим своим приказом хочу запечатлеть моё восхищение перед заслугами Веры Оболенской, которая в качестве добровольца Объединённых наций отдала свою жизнь, дабы Европа снова могла быть свободной».
Вернувшись, Пасто рассказал в Париже правду о том, как была казнена Вики. «Я не могу свыкнуться со смертью Вики, навсегда сокрушившей мою жизнь, – говорил Оболенский друзьям. – Я мог бы быть таким счастливым».
На памятнике жертвам войны в Нормандии была установлена мемориальная доска с именем Веры Оболенской. Заслуги Вики с некоторой «корректировкой» оценили и в Советском Союзе. Её имя включили в список «Группы соотечественников, проживавших во время Великой Отечественной войны за границей и активно боровшихся против гитлеровской Германии». Указом Президиума Верховного Совета СССР в 1965 году её посмертно наградили орденом Отечественной войны I степени. А правительство Франции удостоило Веру Оболенскую высших наград страны: Кавалерского креста ордена Почётного легиона, Военного креста с пальмовой ветвью, медали Французского Сопротивления.
Президент России Владимир Путин, будучи во Франции, посетил русское кладбище Сент-Женевьев-де-Буа, возложил цветы на могилу Николая и Веры Оболенских, генерала Зиновия Пешкова и председателя Союза ветеранов французской армии Богдана Егиазарова-де-Норк.
Зинаида Шаховская, сестра известного архиепископа Иоанна, духовная дочь отца Николая Оболенского, сама участвовавшая в Сопротивлении, вспоминала: «Каждый из нас считал своим долгом, долгом совести и чести что-то предпринять для борьбы с той неправдой, которую олицетворял нацизм». Хотя и Зинаиде, и самой Вики, и тем более её мужу было, за что ненавидеть большевиков, они сумели разделить очень глубокую личную обиду на Россию и то зло, которое увидели в нападении Германии на Советский Союз. Сумели разделить для себя политический строй и народ, его принявший, – и Родину, которой они, по сути, были не нужны, но которую всё равно любили.
Морально ситуация для русских за границей была очень трудной ещё и потому, что многие эмигранты пошли на сотрудничество с немцами, искренне веря, что избавить Россию от коммунизма можно и нужно любыми способами. По статистике, в войсках, примкнувших к немецкой армии, было примерно 20-25 тысяч бывших царских офицеров и русской молодёжи. А подобных Вики, ставшей одной из ключевых фигур французского Сопротивления и спасшей не один десяток жизней, матери Марии (Кузьминой-Караваевой), генералу Деникину, отказавшихся помогать оккупантам, – в несколько раз меньше. Разлученные с Родиной, эмигранты разделились и между собой: часто бывшие друзья не подавали друг другу руки, если один участвовал в движении Сопротивлении, а другой сотрудничал с немцами.
По воспоминаниям друзей, Вера была человеком «двойной» культуры: она никогда не забывала, что родилась русской, но Франция стала для неё родиной, и она её искренне любила.
Может быть, к месту это моё стихотворение, посвящённое русским офицерам, не изменивших клятве на верность России и не опозоривших свою честь предательством родины.
БЕЛАЯ ГВАРДИЯ
Белая гвардия. Белая гвардия.
Жизни кредо: Бог, Россия и царь.
Белая гвардия. Белая гвардия.
Так называли вас ранее, встарь.
Белая гвардия. Белая гвардия.
Боль поколений, сраженья и смерть…
Белая гвардия. Белая гвардия.
Вам бы тогда чуть больше суметь.
Белая гвардия. Белая гвардия.
Женщин прелестных манто и боа, –
Тяжко лежать им в тенетах бесславия,
Даже на Сент-Женевьев-де Буа.
Белая гвардия…
О Вики Оболенской написала книгу «Вики – княгиня Вера Оболенская» Людмила Оболенская-Флам. Будучи родственницей Вики, она узнала, что Николай Оболенский свято берёг всё, что имело отношение к памяти его жены и её трагической гибели. Его семейный архив извилистым путем, через Чили, попал в Вашингтон в распоряжение Оболенской-Флам и лёг в основу её исследования. Бесценным источником достоверной информации послужили воспоминания очевидцев, знавших Вики по подпольной работе, в том числе Софьи Носович и рукописные воспоминания Марии Родзянко, дружившей с Вики с детских лет.
Из воспоминаний Людмилы Оболенской-Флам: «О Вики я впервые услышала спустя десять лет после её казни, когда вышла замуж за племянника её мужа Валерьяна Александровича Оболенского, журналиста, работавшего сперва на Би-би-си, а потом занимавшего одну из руководящих должностей на радиостанции «Свобода». Вскоре после свадьбы мы поехали из Мюнхена, где тогда жили, к бабушке Саломии Николаевне и дяде Нике Оболенским, обосновавшимся после войны в парижском пригороде Аньер. Жили они в небольшой квартире на седьмом этаже без лифта, куда Оболенский взбирался, громыхая о ступеньки ортопедическим сапогом, а мать его, которой было тогда за семьдесят, легко взлетала с полными авоськами и кричала мне с верхней площадки: «Ма шер, не торопись…». Квартира была заставлена семейными фотографиями, а в Никиной комнате царила Вики: Вики в бальном платье начала 1930-х годов, Вики в подвенечной фате, Вики и Ника обнявшись на балконе…
Сам Николай Оболенский также, вслед за Военным крестом и медалью Французского Сопротивления, был удостоен ордена Почётного легиона в знак признания «выполнения им неоднократных и опасных поручений в ходе подпольной борьбы с противником» и за его «служение делу свободы». Брат его, Александр, за проявленное мужество в рядах французской армии был награждён Военным крестом и двумя боевыми свидетельствами.
Князь Николай Оболенский при награждении его орденом Почётного легиона
Ко времени моего знакомства с мужем Вики, Николаем Оболенским, он уже знал, что его жена была казнена отсечением головы… Но говорить о Викиной казни с Ники мы избегали. Возможно, это было напрасным проявлением тактичности с нашей стороны; мы не знали тогда, что он не отворачивался от случившегося, не старался забыть всё пережитое ими во время войны, а принял трагедию её гибели и невозместимость потери с христианским смирением».
В 1950-х годах Николай Оболенский выпустил книгу «Вики – 1911-1944. Воспоминания и свидетельства». Книгой заинтересовались кинематографисты из Советского Союза, решив снять о Вики фильм. «Оболенский, – писала Людмила Флам,– категорически этому воспротивился, опасаясь идеологических искажений, появившихся о Вики в советской печати, где её политическим убеждениям придавалось неправильное толкование. Так, например, в статье, напечатанной в 1964 году в журнале «Огонёк», говорилось о «её мечте вернуться на Родину». Оболенский возмущался: «При всём том, что СССР во время войны был союзником Запада, Вики никогда не хотела возвращаться в Советский Союз. Никогда!»
Николай Александрович Оболенский остался верен жене до конца своей жизни, он больше так и не женился. Он решил, что посвятит жизнь Богу и будет ждать, когда соединится с Вики на небесах. Но пока была жива его мать, которая категорически возражала, чтобы он принял сан православного священника, он не мог сделать это. В декабре 1961 года княгиня Саломия Николаевна Оболенская, мать Николая, скончалась в Париже. Похоронив её, Оболенский стал священником, а вскоре и настоятелем собора святого Александра Невского на рю Дарю, того самого, где 25 лет назад венчался с Вики, ректором Православных школ в Биарицце и Монтерё. С огромной энергией и полной отдачей занялся пастырской деятельностью: ездил по многим приходам, где не хватало священников, служил, исповедовал, беседовал со всеми приходящими, а после служб спешил в больницы – причащать больных, в тюрьмы – навещать заключённых, в приходские школы – к детям, которых он так любил.
Из воспоминаний Людмилы Оболенской-Флам: «30 ноября 1978 года отец Николай потерял старого друга и соратницу по Сопротивлению – Софью Носович. Когда её хоронили, отец Николай Оболенский был уже тяжело болен раком. Скончался он в сане митрофорного протоиерея 5 июля 1979 года. Если Викино обезглавленное тело пропало бесследно, то отца Николая торжественно провожал чуть ли не весь русский Париж, начиная с Великого князя Владимира Кирилловича, а также его товарищи по борьбе с фашизмом. Провожали его на знаменитое кладбище Сент-Женевьев-де-Буа».
У княгини Веры Оболенской нет могилы. Есть только памятная доска на мемориале Памятника русским воинам, погибших в рядах французской армии. Перед смертью князь Н.А. Оболенский завещал, чтобы имя его любимой жены было выбито на его надгробной плите. Это желание было исполнено: первые строки на плите над общей могилой, где покоятся: князь, священнослужитель Николай Александрович Оболенский (4.1.1900-5.6.1979), генерал французской армии Зиновий Алексеевич Пешков (16.10.1884-27.11.1966) и председатель Союза ветеранов французской армии Богдан Васильевич Егиазаров-де-Норк (15.1.1894-25.1.1977), высечены в память о русской княгине, лейтенанте Французского Сопротивления Вере Аполлоновне Оболенской. Имена Вики и Ника Оболенских соединены в вечности.
Лев Рудский (WRN)