Это давняя, хотя и очень поучительная история, случилась в 1969 году. В какой-то степени воспоминания о ней связаны с санкциями, которые ввели страны ЕС и США в отношении России. Для РФ это обернулось потерей, точнее, неполучением универсальных десантных вертолётоносителей «Мистраль». Да, и Бог с ними, Россия и без них как-то обошлась. А в конце 60-х годов ХХ века аналогичные санкции коснулись и Израиля, который, как и Россия недавно, лишился пяти ракетных кораблей, которые Израиль заказал и исправно оплатил ещё до ввода санкций, а потом ему не дали их забрать.
Однако на этом сходство и заканчивается. Дальнейшие действия Израиля по возврату того, что они справедливо считали своим, не были такими вынужденно пассивными, как у нынешней России. В-общем, дело было так. Израиль, который с момента основания своего национального государства вынужден был вести бесконечные войны с арабским миром за право своего существования, очень быстро понял перспективу использования ракетных установок с моря и стал искать партнёра, который помог бы изготовить подобную технику. Сначала выбор пал на Германию. Наверное (хотя вряд ли), её точило чувство вины перед евреями за Холокост, и тогдашний канцлер Германии Конрад Аденауэр дал согласие на подписаие контракта. Даже началась работа по производству первых трёх катеров. Однако вскоре под давлением «большой политики» Аденауэр вынужден был свернуть работу и отказать израильтянам в сотрудничестве. Но зато он не был против передать чертежи и наработки по катерам другой стране, которая согласилась бы помочь еврейскому государству получить необходимое ему вооружение. И тогда Израиль обратился к Франции.
До 1967 года Франция регулярно поставляла в Израиль различные виды оружия, в том числе и летальное, причём, до трёх четвертей подобной продукции. Израилю всё это было очень нужно. Ведь арабо-израильские войны не стихали. И чтобы иметь возможность защищаться, стране необходимо было постоянно обновлять и пополнять свой арсенал. Но вскоре Франция стала исподволь укреплять свои отношения с арабским миром. Главную роль в этом рьяном стремлении к дружбе сыграла нефть. Взамен арабы потребовали от Франции сворачивания помощи в оказании военной помощи Израиля. И вот в 1967 году Франция вначале останавливает продажу Израилю летального наступательного оружия, а в 1969-м запрещает в принципе любые поставки вооружения. И в то же время французы, как и другие страны Европы, с удовольствием успешно продавали ракетные катера арабам.
А Израиль, располагающий 273 километрами водной границы, стал уступать на море своим врагам. Ситуация становилась критической. Нападения с моря на еврейское государство участились. Через некоторое время после того, как в июне 1967 года Израиль одержал победу в Шестидневной войне, очевидной стала уязвимость страны на море. 21 октября 1967 года два ракетных катера 183Р «Комар», находившиеся на вооружении египетской армии, обнаружили и атаковали израильский эсминец «Эйлат» самонаводящимися противокорабельными ракетами П-15. Приказ об атаке отдал лично президент Насер. Эсминец пошёл ко дну, 47 израильских военнослужащих погибли на месте, более сорока были доставлены в местные больницы с ранениями разной степени тяжести. Гибель эсминца стала неожиданностью для обеих сторон. Катера «Комар» были первыми в мире ракетными катерами, и случай с «Эйлатом» стал для них боевым крещением. У египтян возникла эйфория от успеха, а Израиль осознал острую необходимость установления паритета в данном виде вооружений.
Этот инцидент потряс до глубины души тогдашнего премьер-министра страны Голду Меир. Военно-морской флот Израиля был фактически подавлен. Руководство армии вынуждено было признать, что израильский морской военный флот – теперь уже никому не угрожает, но ведь никого и не защищает. И тогда Голда Меир потребовала предпринять экстраординарные меры. В числе таких мер и стал заказ двенадцати военных катеров-ракетоносителей во Франции. Их изготовила компания Construction Mecaniques de Normandie на верфи города Шербур.
Шербур-Октевиль (фр. Cherbourg-Octeville, до февраля 2000 года – Шербур) – портовый город на северо-западе Франции, в департаменте Манш (регион Нормандия). Шербур расположен на севере полуострова Котантен, на берегу пролива Ла-Манш. Площадь города – 6,9 квадратных километров.
Семь катеров Израилю повезло забрать ещё до введения санкций, а вот оставшиеся пять «зависли», хотя деньги за них также были исправно перечислены на счета французской компании. Но санкции не позволили забрать «оплаченный товар». И тогда, после длительных совещаний с представителими армии и флота, премьер-министр Израиля принимает решение о начале спецоперации «Шербур» – то есть, захват и доставка в Израиль готовых катеров. Голда Меир понимала, что этот случай – беспрецедентный. Что такой шаг фактически является международным актом, направленным против Франции. Тем не менее, решение было принято.
Общее руководство проектом «Шербур» (известно также название «Project Fall», то есть «Проект «Осень») осуществлял глава израильской военной миссии во Франции, контр-адмирал Мордехай Лимон (уроженец белорусского города Барановичи) – знаменитый в те годы «морской волк», прошедший суровую школу военно-морской службы не только в израильском, но и в британском флоте.
После Второй мировой войны Лимон командовал одной из боевых групп, сформированных для прорыва блокады Палестины, организованной британцами. В 1950 году – в возрасте всего 26 лет – он стал командующим ВМС Израиля. Впрочем, четыре года спустя адмирал ушёл в отставку и отправился учиться в Колумбийский университет. Вскоре его услуги вновь потребовались родине.
Спецоперация состояла из нескольких компонентов. Первая задача – не испугать французов, сохранить спокойствие в их рядах. Власти Израиля должны были сделать видимость, что они смирились с потерей катеров и теперь продают их некой норвежской фирме «Стартботт & Вайль», добывающей нефть. Естественно, что никакой нефти фирма не добывала, зато она выступила тем посредником, благодаря которому угон судна стал возможен.
Вторую задачу также предстояло осуществить правительству – необходимо было создать фирму-однодневку, которая помогла бы Израилю оформить сделку о продаже катеров. Ведь продавать катера нельзя было только Израилю. А вот другим странам – «с дорогой душой». Завершающий этап операции лёг на плечи спецназа Израиля. В роли учеников, осваивающих навыки работы на военных морских катерах, выступили 72 морских спецназевца. По официальной версии, они приехали во французский Шербур под видом норвежцев, купивших ракетные катера и прибывших, чтобы научиться работать на них. На самом деле они готовились к реализации одноимённого плана. Для этого они регулярно, раз в неделю, выходили в море на «зависших» катерах. И делали это по ночам – специально включали прогревать двигатели, для того чтобы люди из соседних домов привыкали к шуму моторов и не заподозрили неладное.
Проведение самой операции было назначено в ночь на Рождество 25 декабря 1969 года. Для дополнительного прикрытия в одном из ресторанов города даже заказали банкет, на который, по понятным причинам, никто не пришёл (правда, судя по документам, счёт за него был полностью оплачен). В ночь перед этим, в самый сочельник, когда все вокруг расслабленные и позабывшие о безопасности пьют шампанское, операция «Шербур» перешла в заключительную стадию. Все моряки и офицеры поднялись на борт катеров и завели двигатели. Ровно в два часа ночи со спущенными флагами и потушенными сигнальными огнями, в полной темноте пять ракетных катеров вышли из верфи Шербур в открытое, сильно штормившее море.
Преследование началось не сразу. Пропажу обнаружили только спустя сутки после выхода из французского порта. Сказались праздники и ненадлежащая охрана порта. Видимо, над головами отважных десантников были раскрыты огромные зонты – спасительные, известные по чудному фильму «Шербурские зонтики». Говорят, командующему ВМФ Франции был дан приказ нанести ракетный удар по беглецам, однако тот категорически отказался это делать, за что и лишился поста. Но подтверждения этой версии нет.
Спустя пять дней – 31 декабря боевые корабли без проблем дошли до порта Хайфа и пополнили ряды израильских ВМС. К началу Войны Судного Дня двенадцать ракетных катеров типа «Саар» уже стояли на вооружении ЦАХАЛ и успешно проявили себя во время боевых действий 1973 года.
Французы были поражены – всем стало ясно, что израильтяне просто обвели их вокруг пальца, предпринятое расследование не дало результатов: учредителей панамской компании (однодневки) обнаружить не удалось, а её норвежское представительство оказалось простым почтовым ящиком. Требование французского правительства вернуть катера израильтяне просто проигнорировали, но обострять ситуацию французы не стали – ограничились высылкой Мордехая Лимона, возглавлявшего тогда израильскую миссию по закупкам вооружения во Франции.
(На фото: Мордехай Лимон и первый премьер-министр, а затем и министр обороны Израиля Давид Бен-Гурион).
Новость об угоне пяти катеров буквально лихорадила все СМИ мира в течение недели. Неслыханная дерзость и грубые нарушения международного права вызвали массу всяких протестных нот со стороны правительства Франции. Но катера уже были на месте, и махать кулаками просто не имело никакого смысла.
Да, это обострило и без того неблагоприятные отношения между двумя странами. Однако в конце концов, со временем всё уладилось. И Франция снова повернулось лицом к Израилю – своему давнему партнёру. Но эта история заставила военное командование Франции пересмотреть свои позиции в вопросах безопасности. После вопиющего инцидента полетело немало голов в высшем руководство военно-морского флота. Были предприняты беспрецедентные меры безопасности.
Сегодня подобная спецоперация «Шербур», предпринятая израильтянами, уже вряд ли была бы возможна. Но тогда, почти полвека назад, она была покруче самого «навороченного» боевика.
Среди этих угнанных катеров была и будущая «Суфа». В составе ВМС Израиля «Суфа» прослужила до 1993 года. Она принимала активное участие в Войне Судного Дня 1973 года. В частности участвовала в морских боях с ВМС Египта у Порт-Саида и при Дамиетте.
В 1993-м «Суфа» была выведена из состава ВМС и в 1994 году затоплена в Эйлате в качестве искусственного рифа. Корабль лежит на ровном киле, параллельно берегу на максимальной глубине 24 метра. Клотик мачты находится на глубине около 11 метров. Корабль предварительно был подготовлен к затоплению, полностью безопасен и даже успел немного зарасти водорослями и кораллами. Сейчас при погружении на корабль в районе мачты видны плоский силуэт акулы и металлическая доска, – это мемориальные доски, на них на иврите написаны имена молодых израильских солдат Цур Ор и Ави Бакриан, погибших в боях в 2002 и 2004 годах. Оба были дайверами, их друзья таким образом решили увековечить память о них.
WRN
Не только евреи по происхождению и/или вере, но и неевреи, если они порядочные люди, должны возмутиться действиями французского правительства, действовавшего по праву «закона обратного действия», хотя никакого такого «права» у него не было, а была презумпция права подлости. Всё же хорошо, что опереции в Шербуре, а также и в Энтеббе, и многие другие, подобные им, успешно завершились в пользу страны, испившей полную чашу всемирной несправедливости. Слава Создателю, государство это, которое называют Израиль, уже много десятилетий не знает нападений соседних стран и, не сомневаюсь, на будущее обзаведётся таким оружием от подобных посягательств, которое станет настолько сильнее ядерного, насколько ядерное сильнее танков, самолётов и артиллерии, и, будь оно создано намного раньше, уничтожило бы орды Гитлера, попробуй он только высунуться из своей нацистской берлоги. Время теперь летит быстро, а для страны, в одиночку противостоящей бесчисленным потенциальным врагам, оно мчится намного быстрее, чем у них. Спасибо интернет-журналу Worldrusnews.ru/Мировые и российские новости и его главному редактору Льву Рудскому за интересную статью. Я и прежде слышал о Шербурской операции, но не с такими подробностями.