ЙОСЛ БЕРГНЕР – МАСТЕР ИУДЕЙСКОГО СЮРРЕАЛИЗМА

18 января 2017

RudBergner-S1bОдному из старейших художников планеты Земля Йослу Бергнеру (Yosl Bergner) было 96 лет, когда он ушёл от нас. Это трагическое событие произошло в его собственном доме в Тель-Авиве.

Йосл Бергнер родился в 1920 году в Вене, в еврейской творческой семье, детство провел в Варшаве. Его мать – певица Фани Бергнер, а отец, уроженец Галиции, поэт Захария Хоне Бергнер (1893-1976) писал под псевдонимом Мелех Равич. Родители были знакомы и дружны с такими крупнейшими еврейскими (идишскими) литераторами XX века, как Ицхок-Лейбуш Перец, Исаак Башевис-Зингер и Перец Маркиш.

RudBergnerEmigrazia-S

«Мой отец, видя подъём антисемитизма после прихода Гитлера к власти, осознавал, что добром всё это не кончится, и искал решение – не только для нашей семьи, но и для всего еврейского народа, – рассказывал художник в одном из своих интервью в своей студии в марте 2016 года. – Отец настороженно относился к сионизму, считая, что массовая эмиграция евреев в Палестину/Эрец-Исраэль приведёт к нескончаемой череде конфликтов и войн. Он был сторонником идеологии территориализма, то есть одним из тех, кто искал землю, куда евреи смогут спокойно иммигрировать в большом количестве, не ставя под угрозу ни себя, ни окружающее их общество. Поэтому он посоветовал мне и моей старшей сестре отправиться в Австралию – страну, которая ни с кем не воюет, и которая не испытывает нехватку территорий».

В 1937 году Йосл и Рут Бергнеры уехали в Австралию и поселились в Мельбурне; сестра художника так и осталась там жить навсегда.

RudBergnerBoyNaDerevHorse-SОднако не все в семье рассуждали подобным образом. Моше Бергнер – брат отца Йосла – прибыл в Эрец-Исраэль ещё в 1911 году, однако позже вернулся в Европу. Но так и не найдя себя, в 1921 году в Вене покончил с собой (ему было всего 29 лет).

«Я до сих пор храню коробочку с красками, оставшуюся от него, которую в детстве передал мне папа», – вспоминал Йосл Бергнер.

В детстве Йосл не входил в число лучших учеников, и, по его воспоминаниям, учитель нередко говорил ему, что, чем «грызть гранит науки, лучше играй на гармошке». Гармошку эту, кстати, Бергнер также сохранил, несмотря на все скитания, выпавшие на его долю. Но главной его страстью всегда было рисование…

Его отец – еврейский поэт, переводчик и эссеист Захария Бергнер, среди многих других деяний осуществил перевод Кафки на идиш. Возможно, поэтому тема Кафки, иллюстрации к его произведением оставалась наиболее значительной в творчестве Бергнера-младшего.

RudBergner-S5В Австралии, зарабатывая на жизнь физическим трудом, Йосл Бергнер одновременно посещал художественную школу при Национальной галерее провинции Виктория; в 1939 году он начал принимать участие в выставках. Во время Второй мировой войны с 1941 по 1946 гг. Бергнер служил в австралийском корпусе британской армии, после демобилизации продолжил учёбу в той же художественной школе. В 1948-1949 гг. побывал в Париже, Канаде и Нью-Йорке. Впрочем, и в благополучной Австралии, по его воспоминаниям, не все было гладко: «Меня называли нарушителем, незнакомцем и вором. В газетах писали o наглости польского еврея, который осмелился приехать в Австралию и писать её пейзажи, аборигенов и пастухов». Эти гнусные, недоброжелательные отклики вызывали работы Бергнера из цикла «Аборигены», где с явным сочувствием он изображал жизнь и беды коренных жителей островного государства. Призвав обратить внимание на их мучения и других художников, Бергнер организовал целую группу «социальных реалистов». Несомненно, в эти годы особое место в его творчестве занимает тема страданий еврейского народа: «Еврейское местечко в огне» (1942 г.), «Стена гетто» (1943 г.) и другие. Многие из близких родственников, не внявши уговорам отца, остались в Европе и погибли.

RudBergner-S2Картины Бергнера того периода – это трагичные сюжеты, в которых господствуют чёрные и серые цвета, а цикл «Аборигены» стал ничем иным, как призывом не допускать геноцида ни евреев, ни любого другого народа. Эти картины, посвящённые теме Катастрофы и австралийским аборигенам, ныне хранятся в музее National Gallery of Victoria в Мельбурне. Регулярно и с неизменным успехом проводившиеся в разных городах Австралии его выставки, привели к тому, что, несмотря на первоначальную критику, Бергнер стал одним из наиболее влиятельных художников Австралии. Там он встретил и свою будущую жену – художницу Одри. В 1950 году семья репатриировалась в Израиль; сперва жили в Цфате, а с 1957 года – в Тель-Авиве.

Бергнер вспоминал: «В Австралии я работал на ткацкой фабрике. Там трудились в основном девушки, которые любили петь, и я пел с ними, и однажды так забылся, что сломал ткацкий станок. Меня уволили, и тогда я твёрдо решил, что буду художником. Дядя, которого я никогда не знал, был в моих грёзах объектом для подражания. Папа говорил мне, что, будучи художником, невозможно заработать на хлеб, чтобы прокормить семью. Он очень переживал за моё будущее. Но постепенно у меня получилось. С отцом мне чуть позднее удалось даже поработать вместе. Как вы знаете, мой папа первым перевёл на идиш произведения Кафки. И я, когда начал рисовать иллюстрации, то он не верил, что у меня это получится по-настоящему хорошо. Но мир Кафки захватил меня, – и не отпускает на протяжении вот уже более полувека».

«Процесс» Кафки в переводе на идиш Мелеха Равича с иллюстрациями его сына был опубликован в 1966 году. А в 1975 году Йосл Бергнер создал уже серию картин по мотивам романов «Процесс» и «Замок», которая позднее экспонировалась в Париже.

Произведения молодого Бергнера написаны под очевидным влиянием как произведений немецких экспрессионистов, так и Марка Шагала, Хаима Сутина и других художников, преимущественно еврейского происхождения, которых принято объединять под названием «Парижская школа». Трагические сюжеты его полотен диктовали цветовую гамму: чаще всего это ночные или пасмурные дневные сцены, в которых господствуют чёрные, серые и коричневые цвета.

Знакомство с современной французской живописью и переезд в Израиль привели к существенным изменениям в искусстве Йосла Бергнера, пришедшего к середине 1960-х годов к самобытной версии «иудейского сюрреализма». На его полотнах – словно не было никакого Холокоста – продолжает жить исчезнувший мир говоривших на идиш восточноевропейских евреев.

RudBergner-S9«Я не художник дня сегодняшнего, я художник дня вчерашнего, иллюстратор своих воспоминаний и мыслей, – говорил Йосл Бергнер. – Я рисую то, что чувствую, без излишней патетики, пусть иногда мои работы и обвиняют в недостатке декоративности. Работая, я обычно оставляю неоконченное полотно, чтобы знать, зачем мне вставать утром следующего дня. Иногда мне снятся мои работы, а иногда мне снится что-то, что мне на утро хочется запечатлеть на холсте. Мои мысли и грёзы являются продолжением моих работ, а мои работы – продолжением моих мыслей и воспоминаний».

Как уже говорилось, особое место в его творчестве занимают работы, отражающие тему Катастрофы, которые выставлены во многих музеях мира. Бергнер –художник, неустанно воссоздающий мир еврейской общинной жизни в давно уже не существующей «черте оседлости». Это поистине удивительно ещё и потому, что сам Йосл Бергнер в «черте оседлости» никогда не жил.

RudBergner-S3А вот как о творчестве художника говорится в Еврейской энциклопедии: «С середины 1960-х годов Бергнер пришёл к самобытной версии сюрреализма. Пользуясь приёмами отчуждения, символами, сопоставлениями по принципу абсурда, он создаёт свой мир «навыворот», в котором вещи – мятые, дырявые, ломаные – живут активной жизнью («Тревога», 1969 г.; «Хорошо меблированная пустыня», 1968 г.; «Суета сует», 1969 г.), в то время, как люди застыли, черты их лиц схематичны, позы условны («Четыре женщины», 1964 г.; «Чаепитие», 1964 г.; «Поедатели бабочек», 1965 г.)».

Йосл Бергнер вспоминает, что в 1950-е годы, когда они с женой Одри только приехали из Австралии и жили в квартале художников в Цфате, его работы почти никто не покупал; их считали, во-первых, чрезмерно фигуративными (в Израиле доминировала тогда группа художников «Новые горизонты», под влиянием тогдашнего американского искусства работавших исключительно в абстрактной манере), а во-вторых, чрезмерно «галутными», недостаточно «израильскими».

RudBergner-S5aКстати, жена Йоси Одри родилась в Сиднее, а известной художницей стала в Израиле. Она оформляла спектакли театров «Хабима» и «Камери»; работала в области книжной графики и декоративной композиции; автор двух книг коротких рассказов, опубликованных на английском языке и на иврите. Её работы находятся в коллекциях Израильского музея в Иерусалиме, Музея современного искусства в Хайфе, а также в многочисленных частных собраниях в Израиле, Австралии, США и Канаде. В Израиле выпущен большой альбом, посвящённый творчеству Одри Бергнер.

В те годы, когда ковался образ нового израильтянина, эстетика восточноевропейского штетла, которой проникнуто большинство картин Йосла Бергнера, казалась совершенно неуместной, как и его «галутное» имя, которое он сохранил вопреки всем попыткам сотрудников Управления регистрации населения записать его как Йоси или хотя бы Йосеф. Имя Йосл было одним из самых широко распространённых среди говоривших на идише евреев Восточной Европы, однако в Израиле Бергнер с таким именем был практически единственным.

RudBergnerSvadba-SКак и подавляющее большинство отцов-основателей государства Израиль, он вырос в Польше, которую покинул в возрасте семнадцати лет. Два факта его биографии, однако, существенно выделяли его даже среди ашкеназов Израиля. Во-первых, он родился в Вене, посему дух и культурный мир не только Восточной, но и Центральной Европы всегда были важны для него: Бергнер много работал как автор иллюстраций к прозаическим и поэтическим произведениям, но неслучайно его самым любимым писателем остался Франц Кафка – пражский еврей, гений мировой литературы, не написавший ни одного романа или рассказа ни на идише, ни на иврите, ни на чешском. Во-вторых, все годы Второй мировой, а также несколько лет до её начала и после её окончания, Бергнер провёл в Австралии. Там он глубоко проникся страданиями других угнетённых – коренных жителей, которых изображал на своих полотнах.

В те годы в Израиле между подавляемым меньшинством и доминирующим большинством был конфликт между евреями и их окружением – будь то русские, украинцы, поляки, литовцы или немцы, – вследствие чего они всегда чувствовали себя частью преследуемого меньшинства. Холокост стал апофеозом этого процесса, а создание государства Израиль предполагало то, что уничтожение евреев никогда больше не повторится. Жизненный опыт Бергнера был несравнимо богаче именно потому, что он воочию убедился, что этническая дискриминация и геноцид могут касаться не только евреев. В благополучной в этом смысле Австралии как раз евреи никаким преследованиям не подвергались, в этом обществе «евреями» были аборигены.

RudBergnerGirl-SТо, что в Израиле воспринималось как проблема сугубо национальная, для Бергнера, любимая бабушка которого погибла в Холокосте, на территории Украины, имело значение куда более универсальное: важно не только не допустить геноцида евреев, но и не допускать его по отношению ни к какому другому народу вообще. Поразительным образом Бергнер был для своих современников в Израиле и слишком этнографически «галутным», создавая всё новые в значительной степени автобиографические полотна о клейзмерах из далекого детства в Польше, и чересчур отвлечённо-универсальным, тщательно прорисовывая детали каждого из изображенных предметов, не имевших никаких ярко выраженных национальных характеристик.

Бергнер трепетно чувствовал пульс израильского общества, на его написанных в дни войн, которые приходилось вести Израилю, натюрмортах лепестки цветов пылают, словно обагрённые кровью, а цикл картин, созданных после начала первой интифады, навеян циклом работ Франсиско Гойи «Бедствия войны». При этом израильские актуалии своего буквального выражения на его холстах никогда не имели; поэтому работы мастера сохраняли художественную ценность и тогда, когда всплески войн и террора сменялись относительным спокойствием.

RudBergnerVodonos-SСчитается, что именно приезд в Израиль привёл к резкому перелому в искусстве Бергнера. Появляются картины, где, на первый взгляд, абсурдные символы и неодушевленные предметы живут активной человеческой жизнью. Например, разные бытовые вещи, идущие строем, символизируют прибывающих еврейских переселенцев с их багажом; над ними порхающие бабочки как воплощение идеалов сионистов и чёрные птицы, олицетворяющие противостоящие им вражеские силы. Сюрреалистическая иносказательность будет то пропадать, то вновь появляться в творчестве Бергнера. «Очеловеченная» им домашняя утварь неоднократно будет вызывать размышления публики, пытавшейся разгадать, что хотел сказать художник своими живыми солонками, бутылками, керосиновыми лампами, чайниками или тёрками.

RudBergner-S4Вслушиваясь в трактовки рисунков, сам художник мог либо сохранить интригу замысла, либо подтвердить ее: «Тёрка – это еврейский предмет. Это инструмент для мучений, страданий, царапающий и причиняющий боль, вызывающий слёзы. Она как еврей. Ему больно – он возвращает боль». А бывало, что выслушав чье-то мнение, Бергнер мог раскрыть смысл нарисованного предмета и вовсе с неожиданной стороны: «Конечно же, у яблока на моих картинах есть объяснение. Все думают, что яблоко – это символ чего-то. По правде говоря, это задница моей няньки, которую я рисую с тех пор, как заглянул ей под юбку в пять лет».

RudBergnerTerki-SНу, а если серьёзно, то творчество Бергнера – это настоящий философский мир, интеллектуальный спектр идей которого очень широк. Но основным для него всегда оставался вопрос еврейской и израильской идентичности. Однако его критики утверждали, что время для него будто остановилось, что он продолжает жить в мире героев Шолом-Алейхема и Ицхока-Лейбуша Переца. Это восприятие полотен Бергнера в значительной мере ошибочно. Скорее, он всю свою жизнь прожил одновременно в нескольких эпохах, и детство, которое, казалось бы, уже к моменту эмиграции из Польши в семнадцатилетнем возрасте должно было завершиться, напротив, навсегда осталось с ним. Детство это было бедным, а потому вместо игрушек играть приходилось в бабушкины тёрки, кастрюли и сковородки, которые он продолжал рисовать многие годы; кстати, бабушкины воспоминания усилиями Бергнера были переведены на иврит и изданы с его иллюстрациями.

С годами став известным художником, работы которого продаются на престижных международных аукционах за десятки тысяч долларов, Бергнер обрёл материальный достаток, и в то же время остался крайне непритязательным в быту человеком, по-прежнему находя наибольшую радость в общении с друзьями, круг которых, к сожалению, становился всё меньше. Особенно тяжёлым был уход из жизни драматурга и режиссёра Нисима Алони, с которым Йосл Бергнер работал над постановкой ряда спектаклей в Национальном театре «Габима» и который написал предисловие к каталогу его первой ретроспективной выставки в музее Тель-Авива в 1980 году.

RudBergnerBoyKleznerSPtizei-SНесколько подробнее о некоторых полотнах Йосла Бергнера. Так, на картине «Мальчик-клезмер с птицей» изображён юноша из штетла в оранжево-красном одеянии с белым воротником. Он играет на скрипке, легко проводя смычком по струнам, и слегка пританцовывая в такт звонкой и беззаботной мелодии, которая уносится в вечереющее небо. Вокруг нет ни души, и только птичка, спустившаяся с небес, озорно поглядывает на мальчика, будто отвечая на его игру своей серебристой трелью. За спиной мальчика виднеются уютные дома местечка с блекнущими в наступающих сумерках бело-бурыми стенами и ярко-красными крышами. В прозрачных сумерках горят вспышками жёлтые окна – возможно, напоминая о людях, чьи последние дни в этих домах прошли с жёлтыми звездами, которые их заставляли носить, прежде чем отправить на гибель. Это образ безвозвратно утраченного мира патриархального местечка, где спокойно зажигались окна домов, где можно было мечтать и бродить долгими летними вечерами под бескрайним небом, слушая игру клезмеров и пение птиц.

RudBergnerMyzukantu-SОбразы клезмеров оживают и на многих других работах Йосла Бергнера – в частности, на картине «Музыканты». Вдохновенно прикрывший глаза скрипач в колоритном традиционном одеянии и трубач в костюме и шляпе играют под темнеющим глубоко-синим небом на фоне вечернего городка, а между ними стоит маленький мальчик, который бьёт в медные тарелки. И здесь окна невысоких домом поселка уютно светятся, а треугольные скаты крыш позолочены последними лучами зашедшего солнца. Серебристая вечерняя дымка мягко озаряет землю под ногами музыкантов, запечатлённых в подвижных, певучих и трепетных мазках тёплой охры; на их лицах и одежде голубые отсветы и белые блики, ярко проступающие посреди прохладной палитры летнего вечера. Кажется, что в этом волшебном свете, как в сказочном сновидении из детства, домики поселка оживают, а их печные трубы слегка приплясывают в такт мелодии самозабвенно играющего трио.

RudBergnerNatrmKrasnKukla-SЙосл Бергнер часто обращался к образам своего детства, как, например, на картине «Натюрморт с красной куклой». Здесь художник изобразил на белом столе, на фоне чёрных провалов-окон, напоминающих театральные декорации и ставших одним из повторяющихся и самых пронзительных мотивов в его творчестве, скромные игрушки своего детства: старый поломанный утюг на проволочной подставке, жестяной кофейник, солонку, куклу в красном платье. Проступающие сквозь скупую серую палитру, словно сквозь завесу памяти, они молчаливо смотрят на зрителя из далекого прошлого. В глазах художника эти предметы оживают: утюг со сломанной ручкой, кажется, словно разевает зубастую пасть, как сказочное чудище, а полуоткрытый RudBergnerTerka-Sкофейник ухмыляется, хлопая крышкой, и даже любознательная кукла будто приподнимается, чтобы получше разглядеть зрителя. «Когда я был ребенком, у меня не было игрушек, и я играл на кухне с бабушкиной посудой. Я до сих пор вспоминаю то бедное, но беззаботное время, – говорил Йосл Бергнер, – и продолжаю рисовать все ту же кухонную утварь, которая, однако, живёт на моих картинах своей жизнью: например, на полотнах, созданных в дни войн, кастрюли ведут себя совсем по-другому, чем в мирное время».

За пустыми провалами окон одушевлённые предметы поджидает чёрная мгла, несущая уже не детский страх – этот мрак подкрадывается и снизу, будто предчувствие грядущей беды, катастрофы, которая разрушит и детство, и жизни миллионов людей – и даже проволочная подставка утюга начинает напоминать колючую проволоку. Живописец словно возлагает эти образы детства на алтарь памяти в неземном храме, к немым стрельчатым окнам – во имя того света, который дарит ему навсегда потерянный мир.

RudBergntrAppleNadGorodom-SТема надвигающейся и неотвратимой трагедии, как и мечта о спасении, звучат и в других полотнах Йосла Бергнера. Так, на картине «Яблоко над городом» художник явил образ небольшого городка, очерченного размашистыми белесыми мазками стен и широко распахнутых в отчаянии окон, к которому со всех сторон подступает зловещая чёрная мгла. На переднем плане изображён мальчик в треугольной шапочке, глядящий в небо, а сверху, сквозь надвигающуюся тьму, его осеняет удивительное видение – огромное золотистое яблоко с сияющими крыльями, распростёртыми над городом. Дома, будто живые люди, объятые страхом, тянутся к яблоку, как к спасительному светилу посреди тьмы, а светящаяся фигурка мальчика становится символом надежды на будущее, чаяний о грядущей юности и весне, которые когда-нибудь победят окружающий мрак. И город, будто бы на руках, бережно поднимает тонкую фигурку к небесам, стремясь приблизить к солнечному видению, передать этому удивительному ангелу-спасителю, чтобы он сумел уберечь, – если не весь город, то хотя бы веру в свет, оживающую в этом хрупком силуэте ребёнка, который на глазах возносится в спасительную высь, оставляя позади ужас и тьму, готовую поглотить и город, и само небо, с каждым мгновением погружающееся во мрак…

Бергнеру повезло, что среди окружавших его людей были те, кто очень ценил его дарование: Моше Абир, владелец тель-авивской галереи «Дан», с начала 1980-х годов занимающийся продвижением его творчества и организацией его выставок; Рут Бонди, в содружестве с которой на иврите и на английском языках в 1996 году была подготовлена книга воспоминаний художника «Главное забыл»; Франк Фритц Клепнер, автор первой книги о творчестве Бергнера, изданной на английском языке в 2004 году.

RudBergner3girs&babozka-SБергнер – человек, не писавший романов, хотя и очень коммуникабельный, но на каком бы языке он ни говорил, самые главные мысли будут озвучены им на идише, безотносительно того, говорит ли на этом языке его собеседник. Он не имеет ничего против иврита, на котором общаются посетители его выставок и зрители, актёры оформленных им спектаклей, но быть израильтянином для него отнюдь не означает перестать быть евреем – не обобщённым, сформировавшимся в горниле «плавильного котла» возрождённой государственности, а аутентичным, таким, каким был его отец, писатель и переводчик Мелех Равич, какими были друзья отца, самый известный из которых – лауреат Нобелевской премии Исаак Башевис-Зингер.

Прожив почти всю жизнь в США, Зингер остался «вовлечённым аутсайдером» американской литературы, все произведения которого были в оригинале написаны на идише. Картины не пишутся на каком-либо языке, они как будто вне- и наднациональны. Однако мир восточноевропейской идишской культуры, разрушенный Холокостом, зверствами НКВД, миграциями, продолжает жить на полотнах Бергнера не менее отчетливо, чем на страницах книг Зингера.

RudBergnerKlerzmers-S

В то время, когда многие его современники пытались утвердить себя в искусстве, подражая «самым передовым» волнам американского абстракционизма, Бергнер рисовал так, будто ни о каком абстракционизме никто никогда не слышал. В результате многие из эпигонов «самого передового искусства» оказались забыты, ибо желающие приобщиться к всевозможным проявлениям абстракционизма могут сделать это, обращаясь к творчеству первопроходцев этого искусства в США и Западной Европе. Бергнер же в ретроспективе видится творцом уникального, одному ему присущего стиля, охарактеризованного как иудейский сюрреализм. В этом его непреходящее значение не только для израильского, но и для мирового искусства.

RudBergner95let-SЙослу Бергнеру судьбой была дарована длинная жизнь, и он успел получить заслуженное признание современников. Ещё в 1955 году он был удостоен премии имени Меира Дизенгофа; в 1956-м его работы выставлялись на Биеннале в Венеции; в 1980 году ему присудили Государственную премию Израиля; в 1985-м – почётное пожизненное членство в Национальной галерее штата Виктория в Мельбурне; в 2006 году ему было присвоено звание почётного гражданина Тель-Авива.

Работы Йосла Бергнера продолжают пользоваться устойчивой популярностью у коллекционеров, их продавали и, вероятнее всего, будут продавать все ведущие аукционные дома Израиля, а также Sotheby’s и Christie’s.

WRN

Метки: , , , , , , , , , , , , , , , , , ,

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Календарь

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Фев    
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архивы