РАЯ ЛЕДЕР: «КОГДА МЫ ШЛИ ПО БОЛОТАМ, НАС ОБСТРЕЛИВАЛИ: ТО ЛИ НЕМЦЫ, А СКОРЕЕ – НАШИ»

22 декабря 2016

ИЗ СТАРЫХ ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК

RudLeder-S1Двадцать два года живёт в Балтиморе (штат Мэриленд, США) маленькая хрупкая женщина Раиса Матвеевна Ледер (в девичестве – Вольман). Сколько испытаний выпало на её долю, сколько пережито! Видимо, просто время было такое: Первая мировая война, Февральская и Октябрьская революции, коллективизация, Вторая мировая война, Холокост, великорусский государственный антисемитизм… И через всё это она мужественно, достойная своего многострадального народа, прошла.

Родилась она 28 декабря 1913 года в Минске (Белоруссия тогда входила в состав Российской империи, если проще царской России) в бедной еврейской семье, в которой было пять девочек. Раечка (так ласково называли её родные, друзья и даже знакомые) оказалась как раз средней. Мама Неха, очень добрая, милая, сердечная женщина, была душой не только своей семьи, но и всего густонаселённого двора, где испокон веков жили дружной интернациональной семьёй русские, белорусы, поляки, евреи. Она как-то спокойно-рассудительно находила общий язык со своими соседями. Папа всю жизнь что-то строил и строил: жилые дома и фабрики, а когда пришла советская власть, участвовал даже в сооружении Дома правительства. О тех годах у малолетней девочки сохранились лишь отрывочные воспоминания. Но и они не совсем радостные. Когда в Минск ворвались и начали бесчинствовать так называемые белополяки, которые грабили, рыскали по улицам в поисках евреев, чтобы их убить, сосед поляк Адам выходил к ним навстречу и бесстрашно заявлял: «Тут жиди нема». И они, не соло хлебавши, убирались прочь. А деда убили. Он одиноко (бабушка к тому времени уже умерла) жил на хуторе, слыл хорошим кузнецом. И вот однажды какие-то бандиты пришли и попросили указать дорогу. Дед указал. Потом появились другие и убили. Убили только за то, что он был евреем. Деда нашли во ржи, с наполовину обрезанной бородой. Видимо, сопротивлялся.

Раечке не было семнадцати, когда пришёл 23-летний Наум Ледер и предложил стать его женой. Да и сёстры её долго не засиживались в девках: брали, так шли. Все браки были прочными и на зависть окружающим дружными. Зятья подобрались один ко одному – сильные, работящие. Глава многочисленного семейства Мотл Вольман их по-отечески любил и бывало в шутку говорил: «Столько мужчин в доме, а рюмку выпить не с кем». Никто из зятьев не был подвержен пристрастию к «зелёному змию», зато вкусно покушать любили все. Когда же в дом приходили друзья отца, мама задавала свой традиционный вопрос: «Вы кушать будете?». На что отец немедленно реагировал по-своему: «У здоровых людей об этом не спрашивают». На стол неизменно клалась чистая белая скатерть, из буфета извлекалась припасённая заранее бутылка водки.

Наум не чурался никакой работы: заготавливал утиль, пушнину (сумел даже заработать жене на воротник из красной пышной лисы), вместе с другими набивал льдом на зиму подвалы-ледники. Тяжёлый, чёрный труд, но зато хорошо оплачиваемый. В 1931 году родился первенец Абраша, в 1940-м – Марик. Тревожное настало время. Гитлер захватил уже пол-Европы. И лишь советская пропаганда (газеты и радио) чуть ли не до 22 июня 1941 года утверждала, что, если немцы начнут войну против Советского Союза, то вестись она будет только на территории врага. И этому все слепо верили. Да, тогда иначе и нельзя было.

«Я была такая наивная, – говорит Раиса Матвеевна, – верила Сталину. Раз он так утверждает, значит, так и будет. Его слово – закон. Я была уверена, что немцев быстро разобьют. А муж твердил, чтобы я, как только он уйдёт в армию, забирала детей и немедленно уходила из Минска. Потому что немцы в первую очередь будут уничтожать евреев. Откуда он мог это знать?».

И красноармеец Наум Ледер (вместе со всеми остальными мужьями сестёр Вольман) пошел воевать. Зимой 1941 года он был тяжело ранен в правую руку. Даже после нескольких сложных операций он не мог её поднять, чтобы причесаться. Эвакуированный в далёкий Джамбул на лечение, а после определённый на жительство, он так там до конца войны и работал, глубоко переживая от того, что ничего не мог узнать о судьбе своей семьи, своих родных и близких. Но интенсивно продолжал поиски: писал письма, встречался с разными официальными лицами.

Рая Ледер, как только начались массированные бомбёжки, схватила детей в охапку и пошла вместе с другими женщинами из Минска. Однако, в дыму, огне, под бомбёжками и артобстрелами найти правильную дорогу было трудно. Те, кто пошёл на Москву, попали в окружение и вынуждены были вернуться в Минск. А там – фашисты.

Руководство республики во главе с первым секретарём ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко в числе первых «храбро» покинуло город уже 26 июня. Власти просто бросили население на произвол судьбы.

Повсюду были слышны антисемитские возгласы типа «жиды, всё равно далеко не убежите». Всё грязное, низменное, вся патологическая ненависть к евреям, всё, что копилось внутри долгие годы, – наконец-то получило выход. И это разнонациональное грязношерстное большинство Минска со звериным наслаждением начали участвовать в погромах, грабить, насиловать, убивать евреев.

RudLederGetto-S2С первых же дней оккупации гитлеровцы-нелюди собрали всех евреев в одно место – гетто, обнесли его колючей проволокой, выставили охрану как из своих солдат (они были в меньшинстве), так и из русско-украинско-белорусских полицаев, отличавшихся, кстати, особой, поразительной нацистской жестокостью, и стали методично уничтожать детей, женщин, стариков только лишь потому, что они принадлежали к одному из древнейших и мудрейших народов мира. Потянулись мучительные часы, дни ожидания того, что и в их дом ворвутся эсэсовцы и полицаи и начнут безжалостно убивать всех подряд. Каждый раз, уходя на работу на швейную фабрику, Раечка боялась возвращаться домой, с ужасом представляя, что никого не застанет в живых. Она уже смирилась с собственной смертью: «У меня даже мысли не было, что выживу. Когда знаешь, что всё равно умрёшь, на все идёшь. И таким образом выживешь». Каждое утро, перед тем, как уйти на фабрику, она говорила своей матери: «Когда увидишь, что немцы идут к нашему дому, бери Абрашу и спускайтесь в схорон, а маленького Марика с собой не берите, оставьте в комнате. Он может заплакать и всех выдать». На что богобоязненная Неха отвечала: «Ой, доченька, я ж этого не сделаю. Он же назван по папе» (в честь умершего перед войной от воспаления легких 57-летнего Мотла Вольмана – автор).

Это была настоящая мука. На фабрику за жидкую горячую похлёбку женщин разных национальностей сгоняли для того, чтобы они сортировали обмундирование немецких солдат и офицеров, раненых или погибших на фронте: что можно починить, а что нельзя. И вот эти женщины, молодые и пожилые, не сговариваясь, стали кромсать ножницами штаны и гимнастёрки, стремясь хоть чем-то, да навредить ненавистным захватчикам.

«К нам домой прибегали, спасаясь от погромов, наши родственники и знакомые, – вспоминает Раиса Матвеевна. – Мама, наша сердечная мама Неха всех принимала, ей всех было жалко. Так как я была не очень похожа на еврейку, то занималась, в прямом смысле этого слова, добычей продуктов. После работы снимала с себя одежду с нашитыми на неё жёлтыми звёздами, брала какие-нибудь вещи и, проскользнув под проволоку, уходила в «русский» район менять их на хлеб, овощи, а если повезёт, то на масло и молоко. Меня поражало, что у нас в гетто люди пухли от голода, а здесь, буквально через улицу, – словно и не было войны. Разодетые, сытые, слегка под хмёльком молодые мужчины и женщины (все вместе: и бывшие советские граждане, и оккупанты) поют себе под гармошку песни, смеются, радуются жизни. Я боялась только одного: чтобы не встретить знакомых, ибо тогда – смерть, они обязательно скажут полицаю. Таких случаев с другими было много. Хотя были и такие, которые, когда после очередного погрома бедных евреев гнали на расстрел, вытирали слёзы от жалости. Разные встречались люди и среди евреев тоже. Прибился к нашей «коммуне» в гетто старый еврей Штейн. И вот одна наша знакомая, которая тоже питалась с нами, сказала, зачем, мол, кормить его, он и так скоро умрёт. Она даже требовала полностью отделить его, то-есть, обречь на медленную голодную смерть. Но разве наша мама могла пойти на это? Она, конечно же, тайком от этой жестокой женщины подкармливала Штейна».

Russland, Mogilew, Zwangsarbeit von JudenС каждым днём Минское гетто, где находились евреи Белоруссии и Польши, сужалось. Команды убийц, состоявшиеся в основном из украинцев и белорусов, работали без выходных. Вскоре фашисты в освободившиеся дома и квартиры привезли из Германии немецких евреев. Им было ещё тяжелее. Русского языка они не знали, поменять вещи на продукты не могли. От голода, безысходности и тоски они быстро умирали. Надо было что-то делать. Рае Ледер всё-таки повезло. Давнишний друг отца Игнат Игнатьевич Барсук (он не был евреем) остался в Минске в подполье. И он выправил ей паспорт на имя русской женщины Александры Шейбок. Всё чин-по чину. Круглую гербовую печать вручную вырезали мастеровые ребята из котельной. И вот в конце 1941 года теперь уже Александра (Шурочка) Шейбок с младшим сыном на руках в колонне направляющихся на работу вышла из гетто, незаметно свернула в переулок и ушла из города.

«Шла я тогда, – говорит Раиса Матвеевна, – куда глаза глядят. Думала, что меня убьют. Пусть. Зато мама не увидит моей смерти. И я не увижу смерти мамы и старшего сына Абрашеньки, оставшихся в гетто».

По дороге она вспомнила адрес своей русской подруги, жившей неподалеку от города Несвиж. Как нашла её, не помнит. Та хорошо их встретила, накормила-напоила, спать уложила. Но утром, пряча глаза, сказала, чтобы уходила, муж, мол, боится немцев, потому что за укрытие евреев без суда и следствия расстреливали на месте.

«И я пошла, – вспоминает Раиса Матвеевна, – никто не хотел меня принять. Они же не знали, кто я, может, шпионка. В те жуткие годы никто никому не верил. А тем более – беглой еврейке. И хотя, повторяю, на еврейку я не была сильно похожа, но Марик-то у меня был обрезанным. В одной деревне, название её я, правда, забыла, меня направили в дом, где жил один мужчина Харитон с тремя своими детьми (два сына и дочь Надя моих лет). Он яростно ненавидел Советы и не скрывал этого, наверное, поэтому немцы назначили его старостой. Однако, ничего плохого о нём сказать не могу. Он лояльно относился к односельчанам, никого не предал. И я за то, что ночевала в его доме с сыном, работала, как чёрный вол, и по дому, и в поле. Жала хлеб, спина болела так, словно ножом тебя пополам разрезали. Когда все дела у них переделаю, иду к другим. А те уже за работу давали продукты. В нашей деревне (в ней немцев-то как раз и не было, они находились в райцентре) люди жили простые, выдержанные. Они, может быть, подозревали, что я еврейка, но лишних вопросов не задавали. Культурному человеку не обязательно иметь высшее образование, он просто сам по себе должен быть душевным».

Хозяйская дочь Надя как-то предложила съездить в райцентр (а там же немцы!) к гадалке – польке Грациле. Раечка рискнула, очень уж страдала она от неизвестности: что с мамой и сыном Абрашей, оставшихся в гетто. Когда гадалка стала рассказывать всю её жизнь, она в испуге и недоумении затаила дыхание (нечистая сила!). Та полностью выдала её биографию: и сколько у неё детей, и что муж раненый, но живой, ищет её и обязательно найдёт, а скоро состоится встреча с очень близкой ей женщиной. И что всё в её жизни будет как у птички: сегодня – здесь, а завтра – там. Что удивительно, но все (до одного!) пророчества Грацили сбылись.

В один из дней к Раечке в поле прибежала соседская девочка и сказала, что её спрашивает какая-то пожилая женщина. И тогда она подумала, что это может быть только мама. И не ошиблась. Неха, также по поддельному паспорту, который ей сделал тот же Игнат Барсук, сумела уйти из гетто. Понимая, что путь по лесам и болотам предстоит нелёгким и что шансов остаться в живых мало, она оставила старшего внука своей сестре и отправилась на поиски дочери. Узники Минского гетто продолжали надеяться и верить, что вот-вот придёт Красная армия и освободит их, Сталин-то обещал… С появлением мамы стало жить немного легче. Но вскоре около их дома вдруг остановился полицейский патруль. Раечка от страху забилась под печь и притихла. Мама Неха взяла на руки внука и тоже настороженно замолкла. Полицаи входят в дом и спрашивают у хозяйской дочери, куда это их постоялица делась. Та отвечает, что не знает, наверное, в поле. Не выдала. Те покрутились, ждать не стали и уехали.

Потом женщин вызвали в райцентр. Сам хозяин Харитон повёз их туда на подводе. О чем он там говорил с начальством, неизвестно, только в тот раз их отпустили восвояси. Но, как говорится, взяли на заметку. Беженцы поняли это и, чтобы не подвергать других опасности, решили из деревни уйти.

А до этого в деревню несколько раз наведывались местные партизаны.

«Как только заслышу, что идут партизаны, а по акценту чувствую, что они евреи, – говорит Раиса Матвеевна, – выбегу им навстречу и тихонько прошепчу им, что я тоже еврейка, заберите в лес, спасите от фашистов. Они несколько раз обещали поговорить с командиром, но так ничего и не сделали. Часто партизаны приходили выпивши, гонялись за молодыми женщинами. Я и хозяйская дочь Надя прятались от них на сеновале. Однажды непонятно зачем и почему они убили родную сестру Харитона. А ведь он был порядочным, насколько в то время это было возможно, человеком. Но теперь настала пора нам уходить. Куда? Решили сами отправиться на поиски партизан. Вышли на рассвете. Была ранняя весна. Снег уже начал таять, под тоненьким настом скопилась вода. И мы, как только наступали на казавшийся прочным снежный покров, тут же проваливались в холодную чёрную воду. А тут ещё нас начали обстреливать. То ли немцы, то ли наши. Скорее всего, – наши, немцы так далеко в глубь леса не забирались. Через несколько часов промокли до нитки. И тогда я решила оставить маму и Марика в первой же деревушке. Называлась она, кажется, Явищи. Хозяева приняли нас настороженно: мало ли, кто по лесам тут ходит-бродит, но всё-таки разрешили погреться. А я пошла в ту сторону, откуда по нам стреляли. Хожу-хожу и никак никого найти не могу. Пока не наткнулась на какого-то мужчину, который меня и арестовал. Я так обрадовалась этому и говорю ему: «Слава Богу!». Привёл он меня в лесную хату, а там все в новеньком обмундировании сидят, прямо, как советская власть. Я показываю им паспорт на имя Александры Шейбок (на всякий случай) и рассказываю про свои беды, как будто я русская. А меня спрашивают, почему я раньше не ушла из города. Отвечаю, что Сталин же сказал, что врага будут бить на его территории, а если он и придёт, то его немедленно уничтожат. Вот и ждала. Допрашивали долго, путали вопросами. Наконец, отпустили. Выхожу из хаты и вижу парня, похожего на еврея. Я ему откровенно призналась, что не сказала на допросе, что я еврейка. Он мне говорит, что ничего скрывать нельзя, нужно сказать всю правду. Я его послушалась, вернулась и всё рассказала. Что я наделала?! Они ко мне так пристали, не дай Бог: раз я – еврейка, то значит, обязательно шпионка, и у меня в волосах спрятан яд, чтобы травить котлы и колодцы партизан. Как же они меня мучали: мол, почему меня немцы в гетто не убили, как сумела столько вёрст по лесу отшагать, где муж. И тогда я говорю: «Или убивайте, не жалко – свои же убьют, или отпустите в деревню забрать маму с сыном».

Видимо, вид усталой, исхудавшей женщины внушил партизанско-партийным бонзам, что она никак не может быть шпионкой, да ещё и со спецядом в волосах. В-общем, отвели её в деревню и, предусмотрительно скрыв, что она еврейка, определили на постой в бедную семью, где одних детей было семеро душ. Хозяйка – русская женщина Татьяна Войнелович радушно приняла их, принесла хлеба, молока, постелила постель.

Как известно, партизаны Белоруссии, среди которых немало было евреев (что документально доказано), внесли весомый вклад в разгром гитлеровских банд. Но Раисе Матвеевне почему-то как-то не везло с этими партизанами. По её словам, члены партизанского отряда, базировавшегося близ деревушки, где она жила с мамой и сыном, не отличались особой нравственностью (по ночам они буквально охотились на молодых женщин), пропитание себе они добывали путем элементарного грабежа населения. А ведь к ним с Большой Земли прилетали самолёты, сбрасывали на парашютах водку, спички, папиросы, тушёнку. У партизан даже было время «держать фасон». Они приносили Раечке (новая фамилия Шейбок как нельзя лучше подходила к данному моменту) советское обмундирование и требовали переделать брюки так, чтобы голенище облегало колено, а стоячие воротнички гимнастёрки перешить в отложные. Да, и ещё их пассиям из парашютов пошить платья. И она всё это делала. За это партизаны давали ей продукты.

«Что они вытворяли – тихий ужас! Идёт война, а они штаны ушивают, воротнички, видите ли, им не такие, – продолжает вот уже какое десятилетие поражаться Раиса Матвеевна. – Да, ладно, Бог им судья».

Доподлинно известно, что в одном из своих распоряжений начальник Центрального штаба партизанского движения Пантелеймон Пономаренко приказывал: «Евреев в партизаны не брать. Если еврей прибежит к партизанам, его надо считать или агентом абвера, или агентом гестапо».

Сохранилась записка секретаря ЦК КП(б) Белоруссии П.К. Пономаренко «О положении в Белоруссии», которую потом назвали «Развитие партизанского движения», в Центральный Комитет ВКП(б), И.В. Сталину, написанной не позднее 12 июля 1941 года, где он, цитирую: «Как вывод, должен подчеркнуть – исключительное бесстрашие, стойкость и непримиримость к врагу колхозников, в отличие от некоторой части служилого люда городов, ни о чём не думающих, кроме спасения шкуры. Это объясняется в известной степени большой еврейской прослойкой в городах. Их объял животный страх перед Гитлером, и вместо борьбы – бегство». Тоже самое можно найти и у восхваляемого в нынешней России писателя А.И. Солженицына, где в его псевдоисторическом, по-моему мнению, антисемитском труде «Двести лет вместе (1795-1995)» навязывается идея, что евреи, мол не столько воевали, сколько спасали свои жизни бегством от немцев и образ еврея у него негативен.

C ведома Верховного главнокомандующего Иосифа Сталина в начале ноября 1942 года Москва направила радиограмму подпольным партийным органам и командирам партизанских формирований, запрещающую принимать в отряды спасшихся евреев. Аргумент был более чем кощунственным: якобы среди них могли находиться агенты, завербованные немцами. Эта очевидная антисемитская установка, исходившая от изверга-антисемита Сталина, повлекла за собой гибель тысяч евреев, чудом вырвавшихся из гетто.

RudLederPartiz-S5Тем не менее, вопреки всему, уже к концу 1942 года евреи стали неотъемлемой частью партизанского движения Белоруссии. В отрядах, где евреи составляли меньшинство, они не афишировали свою национальность, меняли имена и фамилии. Многие, даже попав к партизанам, предпочитали сохранять легенду о своем нееврейском происхождении. Но евреи, наравне с другими, участвовали в боевых операциях, «рельсовой войне», выходили в засады, выполняли агентурные задания, собирали разведывательную информацию, занимались пропагандистской работой, были врачами, оружейниками, радистами и т.д. Тот, кто не был способен держать в руках оружие, заготавливал продукты, работал в партизанских прачечных, сапожных и портняжных мастерских, ухаживал за ранеными. В 1943 году в семи отрядах партизанской бригады имени Ленина из 1728 человек воевало 366 еврея, в четырёх отрядах бригады «За советскую Беларусь» из 821 партизана – 176 были евреями, в пяти отрядах бригады «Вперед» и пяти отрядах бригады имени Сталина соответственно – 678 человек и 103 еврея, 1075 человек и 93 еврея.

RudLederPartiz-S4В лесах Белоруссии в рамках общего партизанского движения действовали отдельные еврейские отряды, однако со временем они частично превратились в отряды смешанного национального состава. Известен еврейский партизанский отряд имени Калинина, созданный братьями Бельскими. В лагере Бельских было 1200 человек, главным образом бежавших из района Новогрудка. Группа беглецов из Минского гетто во главе с Ш. Зориным (1902-1974 гг.) создала ещё один семейный лагерь (отряд № 106), насчитывавший около 800 евреев. В районе Деречина был образован отряд под командованием доктора И. Атласа, в районе Слонима – отряд «Щорс 51»; в районе Копыля евреи, бежавшие из гетто Несвижа и двух других гетто, создали отряд «Жуков», евреи из района Дятлово – отряд под командованием Ц. Каплинского (1910-1942 гг.). Евреи гетто Белостока и подпольщики из прилегающих к нему городов и местечек создали еврейский партизанский отряд «Кадима» и ещё несколько небольших партизанских групп.

Белорусский штаб партизанского движения (БШПД) направлял в тыл противника диверсионные группы. В их составе было много евреев – от рядовых бойцов до специалистов подрывников, радистов, переводчиков, медиков, пропагандистов и политических руководителей, имевших задание создание новых, а также пополнение уже существовавших отрядов. Только в 1942-м и начале 1943-го в партизанских отрядах и соединениях Белоруссии находились секретари Жлобинского, Чашничского и Дриссенского райкомов партии: Моисей Давидович Шапиро, Михаил Исаакович Зубрицкий и Давид Ошерович Лившиц, а также секретари Рогачевского, Петриковского и Осиповичского РК КП(б)Б: Самуил Монусович Свердлов, Хаим Израилевич Варгавтик, Рувим Хаимович Голанд; секретарь Могилевского горкома партии Иосиф Лейбович Хавкин и многие другие. Как правило, основанием для их отправки служило знание местных условий, расположения районов дислокации, кадров, личные связи и организаторские способности. Меньше всего в БШПД принимали во внимание риск, которому подвергали себя эти люди, как евреи.

Всего в рядах партизан и подпольщиков Белоруссии в годы Второй мировой войны сражалось более 15 тысяч евреев.

Но директива П. Пономаренко продолжала «жить и побеждать». Это подтверждает рассказ Ицхака и Реувена Южуковых. Вместе с двоюродными братьями Ошером Гольдманом и Зеевом Сенедеруком после ликвидации гетто в Погост-Загородском Пинского района они несколько месяцев прятались в лесу. Местные жители посоветовали им искать партизан возле Луненца, по пути к братьям присоединились два красноармейца, бежавшие из плена с винтовками. Когда их остановил партизанский патруль, то после проверки солдат сразу же приняли в отряд. Евреям выделили отдельную палатку и накормили, но, когда через несколько дней партизаны двинулись дальше, они посоветовали евреям добывать оружие и бить врага на месте. Другая группа евреев, бежавшая из Ганцевичей, которую временно приняли в одном из партизанских отрядов, отказалась покинуть лагерь. Беглецы были истощены и обессилены, не имели оружия и военного опыта. После нескольких предупреждений партизаны застрелили евреев – так погибли Яков Рабинов, его брат Янкель, Иосиф Медник и Гринбаум.

Личный состав партизанских отрядов в Литве был преимущественно еврейским (перед войной евреи составляли весьма значительный процент в национальном составе Вильнюса и его окрестностей). Выходцы из гетто Вильнюса и Каунаса наиболее успешно воевали в отрядах партизан, созданных членами подпольных организаций и беглецами из других гетто и лагерей Литвы. Еврейские отряды также вошли в состав партизанских соединений, действовавших на её территории. Одним из руководителей партизанского движения в Литве был Г. Зиманас («Юргис», 1910-1985 гг.), еврейские партизаны под командованием Аббы Ковнера участвовали в освобождении Вильнюса от гитлеровских войск летом 1944 года.

В обращении к евреям мира участников митинга еврейской общественности Москвы 24 мая 1942 года говорится: «Евреи оккупированных фашистами стран, ломайте стены зловонного гетто! Берите в руки оружие! Вступайте в партизанские отряды! Вредите гитлеровцам на каждом шагу!».

После того, как Минск освободили от фашистов, Раечка с мамой засобирались в город. Перед расставанием она сказала своей хозяйке Тане, что её зовут по-другому, что она еврейка. Та сначала не поверила, все удивлялась, что евреи могут быть такими трудолюбивыми, хорошими, не пускала домой, говорила им: «Куда вы пойдёте, там же ведь всё разрушено, с голоду умрёте, будьте с нами!». Но Раечка не могла дальше жить, ничего не ведая о судьбе своих родных, близких, старшего сына.

Трудно словами передать горе матери и бабушки, когда, вернувшись в Минск, они узнали о гибели сына и внука Абраши и всех тех, кто находился рядом с ними в гетто. Погиб и мужественный подпольщик Игнат Игнатьевич Барсук, до последнего часа помогавший евреям выбраться из гетто. Вечная ему слава и низкий поклон!

RudLederMinsk-S6

Через некоторое время после войны муж Татьяны Войнелович написал, что она серьёзно заболела, нужна сложная операция. Раиса Матвеевна настояла на том, чтобы её привезли в Минск, нашла хороших врачей и спасла ей жизнь. Как когда-то Таня спасла жизни трёх обездоленных беженцев-евреев. К сожалению, эта чудная, отзывчивая женщина, которую сегодня справедливо можно отнести к числу праведников, прожив после операции ещё несколько лет, умерла.

Вскоре после того, как Раиса Матвеевна вернулась в Минск, её нашёл муж Наум, чудом остались живы две её родные сестры (а две другие так и погибли), объявился сын двоюродной сестры Анатолий Рубин. Некоторое время этот красивый и умный юноша жил в семье Ледер, позже нашёл кого-то из своих родных, ушёл к ним, поступил в ремесленное училище. «Толик и потом часто забегал к нам, – вспоминает Раиса Матвеевна, – я его обязательно хорошо накормлю и дам ему тридцатку (тридцать рублей – автор), она была такой красно-розовой бумажкой. А Толик – красивенький, чистенький, вся одежда на нём блестела».

После окончания училища Анатолия направили на какое-то предприятие. Зарплату дали такую маленькую, что даже одному не прожить. И тогда он решил продолжить учёбу в физкультурном институте: всё-таки будет стипендия и подработать можно. Не успел поступить, как его арестовывают за то, что он без ведома начальства ушёл с работы, стал студентом. Сидеть бы ему за решёткой, да спасла двоюродная сестра. В то время она была замужем за русским генералом Петровым. Поехала в Москву, достучалась, куда следует, и парня выпустили из тюрьмы.

Но время и КГБ сделали своё дело. Анатолий Рубин стал сионистом. Он начал читать запрещённые книги и брошюры, вести агитацию за отъезд евреев на Землю Обетованную – в Израиль. Его опять посадили, дали шесть лет. Но и отсидев теперь уже полный срок, он не успокоился. Его вызывают в КГБ и дают 24 часа на сборы. Мечта Анатолия сбылась: он улетел в Израиль. Это было почти тридцать лет назад.

А потом там состоялась удивительная свадьба Анатолия Рубина и внучки основоположника сионизма Владимира Жаботинского. На ней было немало высокопоставленных гостей, в том числе и прославленный генерал Моше Даян. Ныне в семье Рубиных двое взрослых детей и несколько внуков. Так вот неожиданно и счастливо получилось, что обыкновенная еврейская семья из Белоруссии породнилась с семьей великого сына нашего народа В. Жаботинского.

Постепенно жизнь Раисы и Наума Ледер входила, насколько это было возможно, в мирное русло. Наум Семенович работал сначала снова (как и до войны) сборщиком утиля, потом экспедитором на радиозаводе.

«Его там очень уважали, – говорит Раиса Матвеевна, – на курорт посылали, кур давали. Правда, они были такими синими, дохлыми. Здесь, в Америке, мы рады, что куры худые, а там были недовольны. Вот так: всё оказывается познаётся в сравнении».

Сын Марик, в самом раннем возрасте перенесший тяжелейшие для малыша хождения по болотам, простуду, рос болезненным. А тут ещё постоянные проблемы с жильём. В-общем, полный набор житейских бед и неприятностей. Лиза, одна из младших, оставшихся в живых, сестёр (её первый муж – танкист, геройски прошедший всю войну, погиб за несколько часов за победы) вышла замуж за польского еврея и уехала в Израиль. Лет через пятнадцать она (видимо, всё-таки сказались нечеловеческие переживания во время войны) впала в летаргический сон и по прошествии девяти месяцев, не приходя в себя, скончалась.

«В 1979 году, – продолжает Раиса Матвеевна, – Марик решил уехать из Советского Союза. Разве я могла его удерживать, разве имела на это право? И он уехал со своей второй женой (моя вторая внучка Лана родилась уже в Америке), вслед за ним поехали и мы с отцом. А потом, через несколько лет, он вызвал свою дочь (с мужем) от первого брака и её маму. И теперь они тоже живут в Балтиморе. К несчастью, в 1993 году скончался мой муж Наум. Мы так хорошо прожили вместе 64 года».

В беседу вступает внучка Раисы Матвеевны Нелли Чичина (кстати, подруга моей дочери): «Вы не представляете себе, но обе жены моего папы дружат. И в этом нет ничего удивительного, ведь наша бабушка такой дипломат, что перед её вескими доводами никто не устоит. А вообще-то, она у нас – молодец. Недавно сдала экзамены на гражданство. Правда, на русском языке. Но ведь выучить ответы на сто вопросов в её возрасте тоже нелегко. Мы все её очень любим!».

И я тоже не могу скрыть своих добрых чувств к этой мудрой, мужественной, очаровательной женщине, пережившей столько горя, но оставшейся такой жизнерадостной, излучающей необыкновенную силу и энергию, которой она щедро делится с другими.

Дай вам Бог, Раиса Матвеевна, Раечка, долгих лет жизни!

Июнь 1997 года

Лев Рудский (WRN)

Метки: , , , , , , , , , , , ,

Комментариев: 3

  1. Зиновий Коровин
    6 января 2017 в 04:51

    Эта статья главного редактора интернет-журнала Worldrusnews.ru/Мировые и российские новости Льва Рудского, добавляет немало подробностей к общеизвестным свидетельствам о страшном времени нацистской оккупации: об охоте за евреями как дикими зверьми не только со стороны немцев, но и большинства «коренного» населения — белорусов и украинцев, лишь небольшая часть которого оставалась порядочной, и совсем уж немногие ценой своей жизни спасали евреев; о деятельности партизан и евреев в их числе, о малоизвестных фактах поведения молодых еврейских партизан. Подтверждена фактами черносотенная сущность и соответствующая деятельность главы белорусских коммунистов и начальника партизанского движения страны П.К. Пономаренко в его смычке с подлейшим и злейшим гением шестой части света И.В. Сталиным. Хорошая, нужная статья. Спасибо автору.

  2. Леонид Зуборев
    9 января 2017 в 17:28

    Спасибо автору, главному редактору интернет-журнала Worldrusnews.ru/Мировые и российские новости Льву Рудскому, за интересную, содержательную, правдивую статью.

  3. Joseph Vergilis
    18 января 2017 в 15:24

    Мне как самому пережившему Холокост и автору книги «Как я пережил Холокост в Одессе» было очень интересно прочесть эту статью и узнать как другим людям всё-таки удалось выжить.

Добавить комментарий для Зиновий Коровин Отменить ответ

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Календарь

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
« Фев    
 123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Архивы